Впрочем, одному терранцу Дункан все же мог бы кое-что рассказать. К тому же этот человек первым поднял вопрос о титаните и не меньше, чем он, был заинтересован докопаться до сути. Визитную карточку торговца антиквариатом Дункан куда-то задевал и потому набирал его фамилию по памяти.

— Здравствуйте, мистер Мандельштам, — сказал он, когда экран осветился, — Это Дункан Макензи. У меня есть для вас новости. Где мы сможем встретиться для конфиденциального разговора?

— А вы абсолютно уверены, что нас никто не подслушивает? — спросил Дункан, беспокойно озираясь по сторонам.

— Должно быть, мистер Макензи, вы насмотрелись исторических фильмов. Сейчас не двадцатый век. Только полицейское государство могло бы позволить себе роскошь ставить «жучки» на все развалюхи вроде этой прогулочной машины. Я всегда провожу свои конфиденциальные встречи, катаясь по Эспланаде. Можете не опасаться.

— Хорошо. Крайне важно, чтобы нас никто не услышал. Я могу с достаточной долей уверенности сказать, что знаю происхождение предложенного вам титанита. Скажу вам больше: есть терранский агент продавца, который уже провернул весьма солидную сделку.

— Я это тоже знаю, — угрюмо сообщил Мандельштам. — Насколько солидна сделка?

— Несколько десятков тысяч соларов.

К удивлению Дункана, лицо ювелира просияло.

— И всего-то? — воскликнул он, — Я подозревал худшее. Можете вы мне назвать имя этого агента? Я действую через посредника. Надежный человек. Скорее умрет, чем что-то выболтает.

Дункан мешкал.

— Надеюсь, при этом вы не нарушаете никаких терранских законов?

— Все законно. Импорт драгоценных камней с других планет не облагается пошлиной. Так что тот, кто доставил их на Землю, не нарушил никаких законов… Если только титанит не украден и агент не является сообщником.

— Уверен, никакой кражи не было. Я помню, мистер Мандельштам, что вы коллекционируете совпадения. Но это не такое уж особое совпадение. Словом, агент… он принадлежит к числу моих друзей.

— Я вполне понимаю особую щекотливость этой проблемы для вас, — сочувственно улыбнулся ювелир.

«Ничего ты не понимаешь», — мысленно ответил ему Дункан. Ситуация значительно усложнялась. Теперь понятно, почему Калинди избегала его. Скорее всего, Карл предупредил ее о его прилете на Землю и посоветовал держаться подальше. Сейчас его бывший закадычный друг сидит на крошке Мнемозине и очень волнуется, как бы Дункан случайно не прознал о его делишках.

Главное — ничем себя не выдать. У Калинди на его счет не должно возникнуть даже тени подозрения. Значит, она связывалась с Мандельштамом через своего неразговорчивого посредника. Вряд ли ей придет в голову, что Дункан тоже познакомился с ювелиром.

И все же Дункан выжидал, как опытный шахматист перед решительным ходом. Он анализировал свои мотивы, свою совесть. В этом деле его личные и профессиональные интересы переплетались теснейшим образом.

Дункану очень хотелось разузнать, чем занимается Карл, и разрушить его как всегда блестяще продуманные планы. Ему хотелось уличить Калинди в обмане, ошеломить ее и, возможно, обратить ее замешательство себе на пользу. (Надежда была довольно шаткой: ошеломить Калинди не так-то просто, если вообще возможно…) И конечно же, Дункан хотел помочь Титану и клану Макензи. Слишком разные, не очень-то совпадающие цели. Лучше бы люди вообще никогда не находили титанит. Вместе с тем перед ним открывалась блестящая возможность. Если только ему хватит ума делать правильные ходы.

Прогулочная машина, арендованная Мандельштамом, лениво каталась между Капитолием и библиотекой Конгресса. Вид обоих зданий напомнил Дункану о его приветственной речи. Июнь кончался, а речь до сих пор оставалась на стадии нескольких листов с тезисами. Макензи привыкли подготавливаться заранее, с хорошим запасом времени. «Все смочь в последнюю ночь» — этот принцип был совершенно чужд их натуре. А тут еще история с титанитом. В мозгу Дункана начинали звучать первые, пока еще слабые сигналы паники.

Простая, в общем-то, задача: произнести десятиминутную речь. Приветственную — когда не надо отстаивать свою точку зрения. Однако Дункан до сих пор не решил, о чем он будет говорить. Хотя Джордж Вашингтон и намекал ему: любые слова, произнесенные представителем Титана, аудитория воспримет намного живее, чем традиционные речи своих сограждан.

Машина ехала мимо точной копии орбитальной станции «Сатурн-5» — на месте бывшей штаб-квартиры НАСА.

— Мистер Макензи, мы хоть и не в двадцатом веке, но если весь день кружить по центру Вашингтона, это вызовет подозрения, — сказал Айвор Мандельштам.

Дункан вдохнул. Он был бы не прочь покататься еще.

— Мистер Мандельштам, вы можете обещать, что мое имя ни при каких обстоятельствах не будет упомянуто?

— Да.

— А этот… агент серьезно рискует?

— Не могу гарантировать, что он совсем не потеряет своих денег. Но осложнений с законом у него не будет. Во всяком случае, с терранским законодательством.

— Не у него, а у нее. Детали расследования оставляю вам, но очень прошу действовать осторожно и с предельным тактом. Агентом является вице-президент компании «Энигма Ассошиэйтс» Катрин Линден Эллерман.

Как Дункан ни пытался убедить себя, что поступил правильно, единственно возможным в этой ситуации образом, ему было немного стыдно. В глубине души он ощущал вину за предательство давней дружбы. Хорошо, что интуиция удержала его и он не назвал имени Карла. Какая-то часть сознания Дункана все еще надеялась на ошибочность обвинений и желала, чтобы и Мандельштам, и Колин уперлись в глухую стену, а все расследование попросту рассыпалось.

Однако были и другие дела. Было много такого, что он непременно хотел увидеть, и все это, завладевая сознанием Дункана, надолго избавляло его от угрызений совести. Он не раз ощущал себя в дурацком положении: проделать такой путь до Земли, чтобы в прекрасную погоду часами сидеть в номере возле коммуникационной консоли и выполнять многочисленные поручения.

Увы! Всякий раз, когда Дункан думал, что наконец-то справился с очередным поручением и может о нем забыть, обнаруживалась маленькая, до сих пор не замеченная приписка. В ней скрывалось еще несколько «пустяков» и утверждалось, что он выполнит их играючи. Его официальные обязанности и так поглощали достаточно времени, а он еще вынужден был возиться с просьбами родственников, друзей и совершенно чужих людей! Почему-то все они думали, что на Земле Дункан только и будет заниматься восстановлением их дружеских контактов, выискивать снимки домов, в которых жили их предки, охотиться за редкими книгами, зарываться с головой в терранскую генеалогию и возиться еще с сотней аналогичных дел. Кто-то жаждал получить голографическую копию картины или скульптуры, толком не зная ни ее названия, ни местонахождения. Титанские гении почему-то считали, что Дункан просто обязан быть их литературным или художественным агентом, устроителем их бесплатных путешествий на Землю и пребывания там. А иные спохватывались, что до сих пор не ответили на поздравительные открытки по случаю Звездного дня, полученные десять лет назад, и просили Дункана поблагодарить отправителей.