А между тем Люсинда до сих пор не возвратилась с прогулки. Может, она решила пройтись пешком до поместья Ланчестеров? Но ведь путь неблизкий, да и расстались они с Джейн только этим утром…

Джастину не сиделось на месте от беспокойства, и он направился к конюшням, решив проведать Эндрю и справиться о его здоровье. К тому времени, когда он вернется, Люсинда наверняка уже будет дома.

* * *

Джастин приехал домой к чаю, но герцогиню по-прежнему никто из слуг не видел. И к Ланчестерам она не заходила. Джастин хмуро оглядел пустую гостиную, где жена любила проводить послеобеденное время, и поднялся в ее покои.

Элис как раз принесла из гардеробной вечернее платье для хозяйки и раскладывала его на кровати. Она обернулась с радостной улыбкой, но сразу посерьезнела:

– Я думала, это моя госпожа, ваша светлость…

– Мне сказали, она ушла на прогулку. Ты не знаешь, куда она могла направиться?

– Нет, ваша светлость. Миледи загрустила утром, после того как ее друзья уехали. Она взяла плащ, и больше ничего, ее ридикюль на месте, так что вряд ли она отправилась к кому-нибудь с визитом. И в дорожное платье для кареты она не переоделась…

– Пожалуйста, передай, что я хочу поговорить с ней перед ужином.

Джастин вернулся в свои покои. Так надолго прогулки Люсинды еще никогда не затягивались. Быть может, она в отчаянии сделала какую-нибудь глупость? Вспомнив, как он сходил с ума от беспокойства, когда жена сбежала из поместья в день свадьбы, герцог на этот раз не позволил разыграться воображению, но мысли о Люсинде настойчиво кружились в голове, пока не заломило виски. Неужели это из-за него жена столь невыносимо страдает? Он обращался с Люсиндой так, будто она совершила что-то постыдное, хотя все, что можно поставить ей в вину, – это любовь к родной дочери, которую у нее отняли и отдали ужасным людям. Самоотверженность этой женщины достойна восхищения; надо было сказать ей, что он осуждает лишь мужчину, который ее обесчестил, а она в его глазах невинна и безупречна.

Герцог любил супругу и страстно желал ее. Как же он был не прав, поставив гордость и честь рода Эйвонли выше любви к ней, позволив гневу овладеть собой, вместо того чтобы окружить ее заботой и нежностью! Джастин прекрасно понимал, что его друг тоже влюблен в Люсинду, но сердце подсказывало ему, что Эндрю Ланчестер даже не попытается ее соблазнить, если только она не придет к нему в полнейшем отчаянии. А сейчас Люсинда именно в отчаянии. Так, может быть, она скрывается в поместье Ланчестеров? Эндрю поправляется после ранения, полученного на дуэли, затеянной ради спасения Люсинды. Драться на этой дуэли должен был он, Джастин, ее муж. Если бы он тогда догнал Ройстона, наверняка убил бы его – пустил бы негодяю пулю в лоб и оставил гнить в лесу, где его никто не нашел бы. Но мерзавец как сквозь землю провалился.

Вдруг Джастин похолодел. Ройстон по уши в долгах, обвинен в шулерстве и навеки опозорен бесчестным выстрелом на поединке; кроме того, он опасается за свою жизнь. Что, если Ройстон решил отомстить Люсинде за все свои беды? У Эндрю были благие намерения, но, похоже, он лишь усугубил ситуацию…

Люсинда не ушла из поместья. Ее похитили!

Джастин принялся мерить шагами комнату. Уверенность в том, что на сей раз его жена исчезла не по своей воле, росла.

И что же делать? Сидеть и ждать, когда похититель потребует выкуп?

Герцог собирался переодеться к ужину, но передумал и пошел в покои Люсинды. Там было пусто, роскошное вечернее платье лежало на кровати, где его оставила служанка. Джастин спустился в холл, еще раз спросил лакеев, не возвращалась ли герцогиня, и получил тот же ответ. С самого утра ее никто не видел.

Джастина охватил страх. Он решил послать за бейлифом и организовать поиски, пока не стемнело. Кто-то же должен был заметить похитителя!

Люсинда очнулась от боли в затылке. Она ощупала голову – крови не было, только большая шишка от удара чем-то тяжелым. Похоже, тот, кто напал на нее, незаметно подкравшись сзади на лесной тропинке, не собирался ее убивать. Кольцо с изумрудом и жемчужное ожерелье были на месте, значит, это не грабитель. Единственный человек, желающий ей зла, – это Ройстон. Тогда где же он и что намерен делать дальше?

Глаза Люсинды постепенно привыкли к полумраку, она села и огляделась. Сквозь маленькое незанавешенное окно проникал тусклый сумеречный свет. В незнакомой пыльной комнате, где она находилась, стояли кровать, стул, стол и платяной сундук. Наверное, когда-то это была каморка прислуги, но здесь давно никто не жил.

Люсинда свесила ноги с кровати и попыталась встать. Перед глазами сразу поплыло – пришлось снова упасть на подушку. Удар по голове оглушил ее и, вероятно, вызвал сотрясение мозга. А между тем уже поздний вечер, прислуга в Эйвонли, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Или там все уже привыкли к ее долгим прогулкам и даже не заметили отсутствия хозяйки?

Но так надолго она еще никогда не пропадала, так что миссис Манн это должно показаться странным. Интересно, она уже поделилась своими опасениями с Джастином? Ведь он должен был вернуться сегодня днем…

Люсинда вдруг устыдилась своей беспечности. Джастин конечно же дома и теперь думает, что она снова обманула его доверие и сбежала из-за того, что он намерен отправить Анджелу в пансион. Муж и не собирается ее искать, а если она сегодня так и не вернется, ужасно разгневается оттого, что по ее вине разгорится новый скандал. Зачем она нужна человеку, которому принесла столько неприятностей? Люсинда разрыдалась: она так любит Джастина вопреки всему, а ее любовь останется безответной.

Успокоившись, она снова попыталась встать и на этот раз пошатнулась, но устояла на дрожащих ногах. Туфель не было – либо они потерялись по дороге, когда Ройстон нес ее сюда, либо он их нарочно забрал, чтобы пленница не сбежала. А если отсюда можно сбежать, значит, ей удастся избавить Джастина от необходимости платить выкуп.

Добравшись до окна, Люсинда выглянула наружу. Она находилась в доме, который стоял в разросшемся саду. Вряд ли он принадлежит Ройстону. Вероятно, владелец давно покинул эти места – дом заброшен, все пришло в запустение, деревянная оконная рама почти сгнила, тропинки в саду, насколько было видно в лунном свете, пробивавшемся сквозь облака, поросли травой.

Люсинда не понимала, где оказалась: в окрестностях Эйвонли она не видела ничего подобного. Быть может, Ройстон увез ее в карете далеко от поместья?

Надо же было так попасться! Люсинда подергала оконную раму, и та легко открылась. Однако прыгать с такой высоты опасно – можно сломать лодыжку, а то и шею, поэтому Ройстон и оставил пленницу в этой комнате без опаски.

Вдруг за дверью раздались шаги, и Люсинда поспешно закрыла окно. Когда дверь распахнулась, вошел мужчина с фонарем в руке. Первым делом он посмотрел на пустую кровать, затем перевел взгляд на стоявшую у окна Люсинду.

– Мистер Ройстон, – спокойно кивнула она. – Я так и думала, что это ваших рук дело. И на что же вы рассчитываете, сэр? По-моему, вам уже следовало покинуть страну от греха подальше.