– Знаю, – сразу сказала Скай, улыбаясь мне. – Мне сказать?

Я махнула рукой.

– Конечно. Не стесняйся.

– Сад мужчины в два раза больше, – сказала Скай, и Грейс кивнула.

– Верно. Твоя очередь.

Скай на мгновение задумалась, прежде чем начать.

– Эта немного посложнее, – сказала она.

Аллилуйя. Могу уйти отсюда прямо сейчас. Головоломки Скай были легендой.

– Одна женщина говорит подругам, что ее бабушка всего на пять лет старше ее матери. Как такое возможно?

– Никак? – предположила я.

Судя по всему, Грейс задумалась.

– Она ее мачеха? – спросила она, но Скай лишь покачала головой.

– Всего пять лет… – размышляла вслух я. – Это, наверное, опять какая-то хитрость…

Я сидела и решала глупые головоломки. У нас ведь были и более срочные дела. Но вдруг мне в голову пришла одна мысль.

– Знаю! – торжествующе воскликнула я. – Это не мать матери, а мать отца.

– Правильно!

Это был первый раз, когда я разгадала одну из загадок Скай. Наверняка она специально сделала ее попроще.

– Теперь моя очередь. У женщины семеро детей и банка с семью печеньями. Каждый ребенок хочет печенье, но они хотят, чтобы в банке было только одно печенье.

– Это же просто. Она должна класть в банку по одному печенью каждый раз. Давай лучше посложнее! – пожаловалась Грейс.

Ясно. Ну, мне для решения этой загадки потребовалось значительно больше времени, когда Фрейзер загадал ее. Не думала, что она ее знает.

Снова настала очередь Грейс. Она выпрямила спину.

– Двое мужчин охраняют две двери, – сказала она. – За одной из дверей находится сокровище. Вы можете задать только один вопрос двум мужчинам, и это должен быть один и тот же вопрос для обоих. Единственное, что вы знаете, – один из них всегда лжет, а другой всегда говорит правду. Какой вы вопрос зададите, чтобы узнать, за какой дверью спрятано сокровище?

Ух. Хорошо она все это изложила. Однако легче мне от этого не стало. Я выжидающе посмотрела на Скай, которая нахмурила лоб.

– Я, пожалуй, откажусь, – сказала я. – Кто-нибудь хочет чего-нибудь попить или шоколада? Я могла бы принести.

– Можно мне воды? – сказала Скай, взяв в руки лист бумаги и ручку с покрывала Грейс. Потом начала что-то писать. Когда она погружалась в какую-то проблему, ее было лучше не беспокоить.

Когда я вернулась с подносом, полным угощений, лицо Скай торжествующе озарилось. В ином случае я бы была разочарована. Вокруг нее валялась куча исписанных бумажек. Наверное, решение не пришло так просто.

– В принципе, все логично, – сказала она, откусывая от шоколадной плитки, которую я ей протянула. – Хранитель, который говорит правду, всегда бы назвал правильную дверь, если бы вы спросили, за какой из них находится сокровище, не так ли?

Я кивнула, потому что это звучало логично.

– Итак, – она постучала ручкой по правой двери. – Давайте представим, что мы спрашиваем у одного из них, какую дверь нам порекомендует другой. Тот, кто лжет, всегда бы назвал неправильную, а тот, кто говорит правду, тоже бы назвал неправильную, потому что он знает, что другой лжет.

– Верно, – сказала Грейс, пока я несколько непонимающе смотрела на эскиз Скай.

– Ты же знаешь, что мы умрем, если Скай ошибется? – спросила я у Грейс, когда мы остались наедине чуть позже.

– Конечно, знаю, но уверена, что она права. Я пришла к такому же решению и редко ошибаюсь в подобных вещах. Кроме того, мы также умрем, если не попытаемся.

Тут она была права.

– Как бы много я отдала, чтобы быть столь же уверенной в себе.

– Я поделюсь с тобой уверенностью, когда мы вернемся домой, и пройдусь с тобой по магазинам. Тебе срочно нужен новый имидж, – она говорила, как старая Грейс, но улыбалась так уверенно, что я не могла на нее сердиться.

– Тогда попробуем завтра утром, – сказала я. – Мы все должны быть в одном месте, когда я пожелаю вернуться домой.

Грейс молчала.

– Очень боюсь, что это не сработает, – сказала я. – Ты же тоже слышала тот странный смех, не так ли?

– Звучало довольно жутко.

– Белиозар наверняка не позволит нам так просто забрать печать, – предположила я. – Он попытается нам помешать.

– А я думала, что он мертв, – сказала Грейс.

– Это правда, – я встала с кровати, потому что не хотела пугать ее еще больше. Но все время вспоминала лицо старика в огне. – Приятных снов.

Как только встала, в дверь постучали.

Мы с Грейс обменялись взглядами, когда Кассиан вошел в комнату. Со своими растрепанными волосами и пижамными брюками, спущенными слишком низко, он выглядел так по-человечески и так соблазнительно.

– Что вы здесь делаете? – в его голосе слышался укор.

– Мы не могли уснуть и немного болтали. Я как раз собиралась идти.

– Но… – сказала Грейс.

– Завтра, – прошептала я, радуясь, что получила небольшую отсрочку.

В момент, когда мы будем держать в руках печать, я пожелаю вернуться домой и тем самым решу судьбу друзей. Мне не нравилась эта мысль, но иначе было нельзя. Может, когда-нибудь они меня простят.

И все же лучше бы у меня было согласие Кассиана. Эх, если бы он только знал, что я должна так поступить.

– Спокойной ночи, Грейс, – сказала я, и Кассиан помахал ей, после чего мы вышли из комнаты.

– Я тоже не мог уснуть, – заявил Кассиан, садясь на мою кровать. – Думал о тебе.

Почувствовала покалывание в животе, когда он наклонился и начал целовать мою шею.

Несмотря на страх, который вызывал во мне этот дом, дни здесь проходили чудесно. Если мы выживем, никогда не забуду это время с ним.

Кассиан накрыл нас одеялом.

– О чем вы говорили? – он пристально смотрел мне в глаза, и я не стала избегать его взгляда.

Этот Кассиан был не тем, кого я знала раньше. Я и не понимала, какой из них настоящий. Лишь могла сказать, что люблю их обоих. Кассиан, с которым познакомилась в Лейлине, был зол на свою судьбу и все же украл мое сердце, потому что мог быть таким нежным и заботливым. Он злил меня и заставлял смеяться. Этот же Кассиан был свободным и не скрывал своих чувств за маской. Я отниму все это у него, просто чтобы он выжил. Хотя в этом случае «просто» казалось глупым словом. Во всяком случае, для меня. Возможно, он бы смотрел на это иначе.

– Мы не можем здесь оставаться, – прошептала я. – Это место убьет нас.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь, – его пальцы скользнули по моему лицу. – Я никогда не был так счастлив, как здесь, с тобой.