29 августа 1944 года я в Кремле – сердце нашей Родины. Он потряс мое воображение своим величием, красотой, талантом предков наших, сумевших передать душу русского народа, его немеркнущий гений…

Отношение к Кремлю у каждого русского во все времена было не однозначным – ведь это не только политический центр государства, но и святыня нации. «Вот оно, прошлое нашего народа, – думал я, – его настоящее и будущее. Гордость и слава многих поколений, что жили когда-то и будут еще жить…»

Награжденных пригласили в один из больших кремлевских залов. В назначенное время прибыл Михаил Иванович Калинин. Когда он входил в зал, все встали, горячо приветствуя Всесоюзного старосту.

Церемония вручения орденов деловая и строгая: зачитывался Указ, Михаил Иванович вручал награду. Несмотря на предупреждение не особенно сильно сжимать руку Калинину, каждый старался вложить в это рукопожатие не только чувство теплоты и благодарности, но и, казалось, всю силу.

Получив орден Ленина и Золотую Звезду, я решаю немедленно уехать на фронт, в полк! Буду жив – долечусь после войны…

Задумано – сделано. Из Кремля иду прямо на квартиру Марии Сергеевны – матери Алексея Амелина, где назначена встреча с техником звена Кочагиным, оказавшимся в Москве и навестившим меня в госпитале.

Мария Сергеевна жила с дочерью Ниной, девушкой лет шестнадцати, и сыном Иваном. Дом на улице Чернышевского стал как бы штаб-квартирой для ветеранов из нашего и 297-го братского полка – и не только в период войны, но и на долгое время после нее. Многие из нас, будучи в Москве, непременно останавливались здесь на один-два дня или просто заходили навестить семью Амелиных. Мария Сергеевна, несмотря на занятость на работе, каждому оказывала радушный прием. А мое знакомство с ее младшим сыном произошло раньше, он приходил с Кочагиным ко мне в госпиталь. При первой же встрече Ваня упросил меня походатайствовать о его призыве в армию и, главное, о непременном направлении в наш полк. Мать, узнав об этом, всплакнула, но перечить сыну не стала, утерла слезы:

– Жаль мне вас, дети. Мал ты еще, Ваня, но, если надумал, иди. Защищай Родину и возвращайся быстрее с победой.

Забегая вперед, скажу, что через месяц с небольшим Иван Амелин был с нами. Опыт работы на авиационном заводе помог ему быстро стать хорошим авиамехаником. Иван приехал на фронт, когда наша часть находилась в Венгрии, у населенного пункта Сегхалом, а его брат Алексей был уже переведен в соседний 297-й полк, базирующийся частенько на одном с нами аэродроме. Поэтому мы считаем, что у нас в подразделении проходили службу братья пяти семей: старший техник эскадрильи и техник звена Алексей и Федор Симоновы, младшие авиаспециалисты Александр и Борис Хаплийчук, адъютант эскадрильи и механик Пинские. Все они прошли славный боевой путь вплоть до завершения войны, удостоены правительственных наград, а Алексей Амелин – звания Героя Советского Союза. И только братьев Александра и Ивана Колесниковых не было с нами в День Победы.

30 августа, попрощавшись с семьей Амелиных и обнадежив Ивана скорым призывом в армию, мы с Кочагиным пришли на Центральный аэродром, надеясь на попутный самолет до Румынии. Транспортный «Дуглас» как раз отправлялся в Бухарест. На его борту уже находилась группа кинорепортеров, газетчиков. Удалось и нам стать пассажирами этого самолета, и мы уговорили экипаж и своих попутчиков высадить нас на аэродроме города Яссы. Там в ремонтных мастерских были истребители нашего полка.

Поблагодарив экипаж «Дугласа», спешим с Кочагиным туда и находим там исправный, но еще не покрашенный «лавочкин». Вид, конечно, у него был весьма неприглядный – плоскости и фюзеляж затерты желтой шпаклевкой, однако лететь можно. Кочагин с механиками опробовали мотор, заправили Ла-5 горючим, слив его из нескольких машин, и я взлетел.

Карты и шлемофона у меня не было, а механики не знали даже, как называется пункт базирования полка. По их рассказам, он располагался невдалеке от города, у речки. Я же надеялся на твердое знание этого района, ведь недавно частенько летал сюда на боевые задания. Решил: точку найду. Ну а если и нет, то беды не будет – сяду на каком-либо соседнем аэродроме, наведу справки и доберусь до своих.

И вот я лечу на малой высоте; на первом встречном по пути аэродроме – «яки», на другом – «лавочкины» с голубыми коками – не наши. Значит, надо идти дальше. Около города Фокшаны замечаю поле с красноносыми Ла-5. Делаю круг: бортовые номера на самолетах вроде свои. Сажусь и – ура! – я у себя в части… Докладываю командиру полка о прибытии.

Николай Иванович сообщает новости. Первая, наиглавнейшая: мы – гвардейцы! Звания этого удостоен весь корпус, отныне он называется – 3-й гвардейский истребительный авиакорпус, а дивизия наша – 14-я гвардейская. Полки переименованы: 193-й в 177-й, 297-й в 179-й, а наш 240-й в 178-й.

Моей эскадрильей командует майор Мамонов. Иван Кожедуб за 45 сбитых вражеских самолетов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа удостоен звания дважды Героя Советского Союза. Он после моего убытия в госпиталь переведен в какую-то специальную часть асов-охотников на 1-м Белорусском фронте. Его эскадрильей командует Владимир Алексеевич Семенов.

И последняя новость – трагическая: погиб инженер полка Ефим Львович Фраинт. Беда обрушилась неожиданно. 29 августа 1944 года при перелете с механиком Черняком с аэродрома Яссы в город Бырлад По-2, пилотируемый лейтенантом Аладиным, севернее города Васлуй был обстрелян с земли выходящими из окружения мелкими частями противника. Черняк получил легкое ранение лица, Аладина спасло чудо – пуля попала в его пистолет, а Ефим Львович был смертельно ранен в грудь и к исходу дня умер. Похоронили его в городе Бырлад. Инженерную службу части возглавил Козловский.

В конце печального рассказа Николай Иванович говорит о моем назначении штурманом полка. Признаюсь, подобного сюрприза я не ожидал.

– Товарищ командир, это что же получается?

Без меня меня женили? А если новоиспеченный управленец не согласен? Я хочу летать с эскадрильей.

Ольховский охлаждает мой пыл многозначительным обещанием:

– Не возмущайся… Летать можешь с кем тебе заблагорассудится. Назначение это временное: через месяц будешь моим заместителем, Мамонов – штурманом, а Тернюк – командиром второй эскадрильи.

– Если ограничений в полетах не будет, то возражения исключаются, – отвечаю я.

Время клонилось к вечеру. Перед уходом с командного пункта Федор Семенов рассказывает о событиях на фронте:

– Пока ты поправлял свои телеса в столичном госпитале, мы, можно сказать, загорали. Готовились к крупным схваткам – натаскивали в учебных боях молодежь. И вот началось такое, что радостное возбуждение по сей день не покидает ребят…

20 августа грохот тысяч орудий известил о начавшейся операции – 2-й и 3-й Украинские фронты перешли в наступление. В течение двух дней 5-я и 17-я воздушные армии совершили около 7500 боевых вылетов. Авиация противника была прямо-таки парализована, в воздух поднимались лишь отдельные группы стервятников, да и те больше поглядывали на запад, чем на восток.

В первый же день наши войска овладели Яссами, через три дня – Бендерами, освободили столицу Молдавии, юго-западнее Кишинева была окружена крупная группировка врага. Вскоре закончился разгром окруженных войск на восточном берегу реки Прут и попутно ликвидированы части противника, укрывшиеся в лесах юго-западнее города Хуши. 23 августа фашистский режим Антонеску в Румынии был ликвидирован. А 31 августа советские войска вступили в Бухарест.