Мое сердце вдруг споткнулось, больно ударившись в грудную клетку, и я выронила парфюмированное мыло из рук. Опустив глаза, непонимающе уставилась на розовый круг.

Портрет? Я не видела в кабинете женских портретов. Сохранил на память? Или все еще ее любит?

— Арэли, что случилось? — заметила мой ступор Илия. Я вздрогнула и скорее подняла мыло, направившись в ванную.

— Все нормально, — ответила запоздало. — Так что там с портретом?

— Это ещё в столичном особняке было, — безразлично отозвалась Сью. — Сюда мы их уже не привозили.

Я одновременно ощутила облегчение и разочарование, но первого было намного больше.

— А я помню как мы в столичном доме устраивали праздник воды.

— Как это? — удивилась я, возвращаясь в комнату.

— Мирабель была совсем маленькая, но очень любила плескаться в воде. Плавать, правда, боялась и так и не научилась, но Рэйзельд чертил какие-то руны и над садом из ясно неба начинал лить тёплый дождь.

— Он брал воду из колодца и просто перемещал ее, — подсказала Сью. — Как я поняла.

— Тогда над садом загорались несколько радуг, — с ностальгическим восторгом говорила Илия, забывшись и прижимая к себе подушку. — У нас был прекрасный садовник, который всегда следил за аккуратно подстриженными кустами и клумбами полными редких цветов. Ты не представляешь как там было красиво, Арэли!

Вопреки последнему уверенному возгласу, я все же представила красивый цветущий сад, моросящий в солнечных лучах дождь и яркие радуги, под которыми носилась маленькая рыжая девочка весело хохоча. Мои губы мимо воли сложились в улыбку. Наверное, тогда они были действительно счастливы.

— Только Стелла терпеть не могла день воды, — добавила Сью. — Как только она появилась в доме, пыталась наводить свои порядки. Герцог часто ссорился с ней из-за этого, но тогда она была более покладистая, и таких истерик себе не позволяла. Да и больше чем происходящее в доме, ее интересовала придворная жизнь.

— А что такое день Скорби? — вдруг вспомнила я подслушанный разговор.

— День памяти о принцессе, — удивленно ответила Илия. — Годовщина гибели второй дочери короля.

— Она была огненной эсперой, — грустно добавила Сью, забирая у подруги подушку и пристраивая ее на место. — Король с королевой долго скрывали это, боясь навлечь на нее неприятности. Знали только приближенные, и лишь после смерти бедного ребёнка о ее силе стало известно народу.

— Как она погибла? — с замиранием сердца уточнила я.

— Сгорела. Такое часто происходит с огненными в последнее время. Ее сгубила собственная сила. Нашли только ее обгоревшее платье и волосы под скалой, по ним колдуны и опознали.

Я задумчиво замолчала, а Сью махнула мне рукой, призывая отправляться дальше по делам.

Уборка была закончена поздним вечером. Сегодня господам приносили ужин в комнаты, чтоб не накрывать в столовой, где уже все было подготовлено ко встрече господ. Я несла свежие полотенца, чтоб оставить их в гостевой уборной, когда из-за поворота вышел герцог. Мы одновременно замерли, смотря друг на друга. Спохватившись, я поклонилась, и вдруг испугалась, что он просто пройдёт мимо, но эспер не двинулся с места даже когда я выровнялась.

— Подготовка закончена? — спросил мужчина, хотя мог узнать это у Сью. Я лишь кивнула, прижимая к себе полотенца, и украдкой оглянулась. Коридор был пуст.

Мужчина шагнул ко мне ближе, поднял руку и упер ее в стену над моим плечом, а сам склонил голову, заглядывая мне в глаза:

— В прошлый раз ты сказала мне «нет»?

Я едва не задохнулась от осознания того, что он воспринял мое слово как отказ.

— Я не хотела чтоб видение исчезало.

Рэйзельд в один миг словно расслабился, улыбнулся и скользнул глазами по моим губам. Его зрачки вновь расширились, а я сглотнула, чувствуя как по спине пробегают приятные мурашки.

— Нельзя долго находиться там неподготовленному человеку.

— Тогда, возможно, мне нужно чаще практиковаться?

Менталист вновь посмотрел мне в глаза и я едва удержалась от того, чтоб не податься вперёд, в его объятия. Останавливало лишь обидное осознание, что он абсолютно ничего не почувствует.

— Арэли…

— Рэй, уже поздно просить меня передумать.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю, — согласилась я. — И не помню. Ни того откуда у меня шрамы, ни того что ты совершил. Но я знаю, что чувствую к тебе сейчас.

Он прикрыл глаза и я все же подалась вперёд, оказавшись совсем близко к его лицу.

— Хочу чтоб ты меня почувствовал.

Несколько минут мужчина смотрел мне в глаза, а потом произнес заклинание с тихим отчаянием. Одно знакомое слово: «Рондат».

Я упала в его объятия, вдыхая аромат мужчины, которого совершенно необоснованно уже считала своим. Он прижал меня к себе, обнимая так, словно держал в руках самую большую ценность. Мне показалось, что он желал обнять меня целиком, боясь, что видение растает в любой момент. Я прильнула к его сильному телу, пытаясь раствориться в объятиях. Вспомнив о времени, вскинула голову и поднялась на носочки, коснувшись его губ в нежном поцелуе. Рэйзельд дотронулся до моей щеки ладонью, заглядывая в глаза, погладил большим пальцем скулу, и поцеловал уже сам. От нежности его прикосновений по моему телу прокатилась теплая волна, спустившись в живот и сосредоточившись там приятной тяжестью. В это же мгновение я почувствовала как напряглась плоть Рэйзельда, и это неожиданно наполнило мысли ликованием. Руки эспера требовательно вжали меня в него, будто сейчас я была самым необходимым.

И в это мгновение все рухнуло.

Я едва не застонала вслух, когда отшатнулась и оперлась спиной о стену, тяжело дыша. Тело сохраняло ощущения чужих рук и приятную истому желания. Рэйзельд смотрел на меня странным взглядом в котором смешалось вожделение и разочарование от собственного бессилия.

— Пап? — раздался удивленный оклик. Герцог в то же мгновение отшатнулся от меня, и мы оба обернулись на голос. Мирабель стояла шагах в десяти от нас, склонив голову набок. Я почувствовала как щеки вспыхнули румянцем, хотя понимала, что девочка ничего не могла видеть.

— Мне нужно закончить работу, — пробормотала я, и скорее бросилась к гостевой уборной. Забежав туда, сложила полотенца, а потом обернулась к зеркалу, посмотрев в голубые глаза отражения:

— Что я творю?!

На всякий случай плеснула себе в лицо холодной водой, а потом прикрыла глаза ладонью.

— Почитаешь мне на ночь, Арэли? — спросила Мирабель, когда я снова оказалась в коридоре. Рэйзельд тоже все еще был тут, стоял у самой лестницы, скрестив руки на груди и опустив голову.

— Почему тебе не почитает папа? — спросила я смотря на менталиста. Мирабель надулась:

— Я хочу чтоб вы вместе посидели со мной.

Глянув в ее