позицию, припомнить считанные раньше варианты. Но ничего не получалось: внезапная помеха перепутала его мысли. К тому же она отняла у него минуты драгоценного времени – теперь трудно было успеть рассмотреть все возможности и выполнить десять ходов, оставшихся до контроля.

Мысленно махнув рукой, чемпион мира решил не рассчитывать больше все возможные ходы в позиции и нервным движением руки, с неожиданным стуком фигуркой по доске переставил белого слона. Будь что будет! Алехин приготовился к жестокой битве в цейтноте – на часах его оставались считанные минуты времени. А непросто в мгновенье рассчитать сложные варианты!

Однако кризис разрешился значительно быстрее, чем он предполагал. Вместо того чтобы пойти конем вперед, Ионер отступил им по соседству с собственным королем. Швейцарский мастер полагал, что именно этот ход отражает атаку чемпиона мира, но не заметил ошеломляющего ответа белых. Алехин быстро отдал одну пешку, затем вторую, после чего Ионер понял неизбежность катастрофы. Еще два хода – и швейцарец сдался. Мат или огромные материальные потери неизбежны. Приход блондинки оказался счастливым для Алехина.

Анализ позиции, проведенный после партии противниками вместе с подошедшими гроссмейстерами, показал: и при лучшей защите Ионера атака белых оставалась грозной. Конечно, не ошибись швейцарский мастер, предстояла еще долгая и очень острая игра, особенно если учесть, что Алехин находился в цейтноте.

– Если бы не ошибка Ионера, вам нелегко было бы выиграть эту партию, – заметил Алехину кто-то из любителей-швейцарцев, окруживших столик.

– Ошибка противника – фактор, который нужно учитывать в шахматной борьбе, – ответил чемпион мира. – В нашем искусстве нельзя добиться абсолютного превосходства. Шахматное мастерство лишь пробный камень несовершенства других.

Алехин собирался вечером играть в бридж; однако после обеда заснул, а когда спустился вниз, четверка играющих была уже скомплектована.

Алехин вышел из отеля. Недавно прошел дождь. В сердцах людей в этот теплый вечер царило то особое чувство блаженного покоя, какое могут вызывать горы. Вдалеке на фоне звездного неба угадывались уснувшие вершины, гладким в безветрии было черное зеркало озера. Одинокий огонек медленно двигался вдали: какие-то проказники, видимо, молодежь, отважились в кромешной тьме плутать на лодке. Слабо освещенные аллейки зазывали из уюта обжитого дома в темноту, обещая поразить чем-то неизвестным и немного жутким.

Задумавшись, Алехин курил, облокотись на перила широкой входной лестницы. Вдруг в конце аллеи он увидел женщину, неосторожно нарушившую сегодня тишину на турнире. На ней был костюм темно-вишневого цвета, пышную прическу пепельных волос прикрывала маленькая шапочка. Вечером она показалась Алехину почти миниатюрной: может быть, темный костюм делал ее более хрупкой, возможно, днем она просто выглядела крупнее рядом со своей маленькой спутницей.

Подойдя к лестнице и поднявшись на две ступени, блондинка взглянула на Алехина. Тот поклонился.

– Добрый вечер, сударыня! – произнес Алехин. – Вы тоже живете в этом отеле?

– Да.

– Я должен извиниться перед вами, шум так мешает мне во время игры!

– Извиниться должна я, – сказала дама низким грудным голосом. – Я не знала, что это турнир.

Казалось бы, и все. Взаимные извинения принесены, инцидент исчерпан. Но подобные встречи не заканчиваются быстро, если обе стороны хотят их продолжить.

– Вы шахматный мастер? – спросила дама.

– Выше, сударыня, – с улыбкой поклонился Алехин.

– Как у вас там, гроссмейстер? – с трудом вспомнила собеседница высшее шахматное звание.

– Еще выше. Я – чемпион мира.

– Так вы Алехин! Вот никогда бы не сказала! Я представляла вас старым, сутулым от бесконечной игры.

– Сожалею, сударыня, что не оправдал ваших ожиданий.

Женщина оглядела Алехина и улыбнулась: она совсем не сожалеет. Строгий темный костюм, крахмальная сорочка и удачно подобранный галстук. Стройный, выше среднего роста, мягкие, уверенные движения человека, воспитанного в достатке. Умные голубые глаза чемпиона с улыбкой глядели на собеседницу.

– Вы – русский, а прекрасно говорите по-французски, – после некоторой паузы поддержала угасший было разговор опытная собеседница.

– И по-английски, сударыня, и по-немецки. Если хотите, и по-испански.

– Тогда вы совсем чудо! Как жаль, что я не встретила вас раньше.

– Вы ошибаетесь. Шесть лет назад мы ехали с вами вместе из Барселоны. Вы – Грейс Висхар.

– Браво! Чемпионы мира знают, оказывается, не только шахматы.

Алехин улыбнулся:

– Мы обязаны следить за важнейшими фигурами.

– И теряете их на шесть лет, – отпарировала Грейс. – Разрешите мне на правах старого знакомства попросить вас об одном одолжении.

– Все, что вам будет угодно! – воскликнул Алехин. – Я буду счастлив!

– Сыграйте со мной в шахматы.

– Вот как! – Алехин немного опешил, но тут же нашелся: – Я никогда не имел такого прелестного и такого опасного противника.

– Боитесь? – кокетливо склонила набок голову Грейс.

– Волнуюсь, – ответил Алехин.

Они поднялись по лестнице, зашли в фойе и заняли свободный столик. Алехин заказал кофе, оранжад. Официант, немного оторопев вначале от неожиданной просьбы, все-таки принес доску и шахматные фигурки. Необычное шахматное сражение вызывало удивление у отдыхавших клиентов отеля. Они бросали недоуменные взоры в сторону Грейс и Алехина.

– Я буду играть белыми, – потребовала Грейс, когда Алехин начал расставлять фигурки на доске. И, улыбнувшись, добавила: – Я не привыкла защищаться.

– Что вам дать вперед? – в тон ей спросил Алехин. – Коня? Ладью? Полцарства, царство?

– Никаких снисхождений. Я сражаюсь только на равных.

Грейс плохо понимала в шахматах и играла слабо. Правда, первые ходы она сделала в соответствии со всеми требованиями теории. Возможно, что она когда-нибудь даже брала в руки шахматный учебник. Уметь играть в шахматы – признак хорошего тона, – может быть, именно это светское правило заставило ее в свое время пожертвовать древней игре часть своего драгоценного времени. «Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься, – вспомнил Алехин цитату из письма А. С. Пушкина жене. – Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе – докажу после».

Не заметив простейшей вилки конем, Грейс потеряла ладью. Алехин попытался было вернуть ей ход, предложил исправить ошибку.

– Ни в коем случае! – решительно запротестовала Грейс. – Я привыкла отвечать за свои проступки и никогда не сожалеть о них.

Грейс задумалась над ходом. Алехин смотрел на красивую головку, склонившуюся над шахматной доской.

– У вас прекрасные волосы, – произнес он вслух с восхищением. Грейс взглянула на него, оторвавшись на миг от доски, и улыбнулась.

– Я вчера читал в американской газете интересную заметку – доктор Рауншер в Буффало подсчитал: блондинки скоро станут редкостью. На сто рождающихся девочек только пять блондинок и пять рыжих. Блондинки менее жизнеспособны, отличаются менее объемистым мозгом.

– Благодарю, – кивнула головой Грейс. – Я ведь тоже блондинка.

– Нет, нет, Грейс, к вам это никак не относится, – смущенный, залепетал Алехин.

В это время на веранде показалась полная дама средних лет. Она бросила удивленный взгляд в сторону Алехина и ответила на его поклон. Грейс воспользовалась удобным случаем переменить тему разговора.

– Кто эта