* * *

Он вернулся к коляске, взял оттуда саквояжи, свой и ее, отвел смирного старого мерина в стойло и насыпал в кормушку овса. Потом поднялся наверх и вытащил из своего саквояжа четыре галстука.

Скоро она придет в себя. Ах это великолепное зелье, что дала ему миссис Туп! Глаза старушки сверкали, как звезды, когда он объяснял суть плана. Очевидно, и на нее неотразимо действует романтика!

— Подумать только, — прошептала она, сложив руки на пышной груди, — моя хозяйка узнает о наказаниях куда больше прежнего! О Боже, неужели так оно и будет? Вы обещаете, милорд?

И поскольку это обстоятельство казалось ей весьма важным, лорд Бичем поспешно кивнул и бесчисленное множество раз заверил ее, что сможет научить мисс Хелен такому, о чем ни один мужчина в Англии понятия не имеет. Пришлось дать слово, что мисс Хелен такое обращение понравится. Только после всего этого миссис Туп вручила ему флакончик с хлороформом и объяснила, как им пользоваться.

Долго еще она глядела ему вслед глазами, слезящимися от яркого света лампы, которую накануне бедняга Джорди гордо вздымал вверх целых три часа.

Похоже, всем не терпится видеть Хелен его женой. Остается всего-навсего убедить ее. И он готов на все, чтобы добиться этого.

Спенсер широко улыбнулся, подкинул в дымный огонь пару поленьев и шагнул к кровати.

Хелен приходила в себя чересчур медленно, и это ей не нравилось. Обычно, только открыв глаза, она вскакивала с постели: тело и мозг бурлили энергией. Но сейчас веки не хотели подниматься. Немного придя в себя, она заметила, что уже ясный день и солнце весело сияет сквозь окна, занавески на которых раздвинуты. Странно.

И окна слева от нее, а не справа, как обычно. Что-то неладно.

В голове словно все паутиной затянуто. Совсем как после любви, когда они со Спенсером доводят друг друга до изнеможения.

Хелен попыталась сесть, но тело ее не слушалось. Час от часу не легче! Она снова попробовала, но наконец поняла, что руки связаны над головой. Связаны?

Она недоуменно моргнула, услышав его голос. Спенсер наклонился, погладил ее по щеке и нежно поцеловал в губы.

— Доброе утро, Хелен. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Последние несколько часов ты непрерывно стонала.

— Спенсер?

— Да, — кивнул он и, пригладив ее брови, снова поцеловал. Она невольно ответила ему, но тут же отпрянула.

— Почему у меня руки связаны?

— Чтобы ты не вздумала убить меня. То есть попытаться ты можешь, но сомневаюсь, дорогая, чтобы даже тебе это удалось.

— Зачем мне тебя убивать?

— Дело в том, что я тебя похитил. Мы здесь одни. Я прикрутил тебя к кровати. Короче говоря, милая Нелл, ты целиком в моей власти.

Она рванулась было, чтобы дать ему по носу, но хотя ее путы не врезались в запястья, освободиться не смогла. А ноги? Она попробовала лягнуть Спенсера, но обнаружила, что и щиколотки привязаны к изножью красивыми галстуками.

Хелен перестала сопротивляться и подняла на него глаза. Спенсер продолжал улыбаться самодовольной и одновременно радостной улыбкой. Странное сочетание, но что поделать, если ей так показалось! Она не знала, что и подумать. Одно ясно: позволить ему издеваться над собой она не может!

Изо всех сил стараясь не скрипеть зубами от злости, Хелен для начала потребовала:

— Немедленно освободи меня!

— Не могу, дорогая. Ты немедленно вырвешь мое сердце.

— Нет. Клянусь! Даже не сделаю тебя чертовым евнухом. Отпусти меня.

— Бессовестная ложь, и мы оба это знаем, Нелл. Наш последний разговор остался незавершенным, но с тех пор я все обдумал. Когда тебе понадобится облегчиться, я развяжу ноги и ту руку, что ближе к краю кровати и принесу ночной горшок. Ты справишься. Я сам попробовал сегодня утром, желая убедиться, что все будет в порядке. У меня прекрасно получилось. Кстати, ты долго спала. И перед тем как принести приготовленный мной завтрак, я освобожу твою руку и ноги. Ах, Хелен, не будь дурочкой. Не пытайся вырваться!

Она не ответила. По правде говоря, слишком велико оказалось потрясение. И хотя понимала, что нужно быть начеку, все же опомниться не успела.

— Ты похитил меня?

— Совершенно верно. Представляешь, даже спустил тебя и твои вещи с подоконника второго этажа и ни разу не споткнулся. И прострел меня не хватил. Я по-прежнему на два дюйма выше тебя.

— Но почему? Зачем ты это делаешь?

— Миссис Туп считает, что тебе нужно побольше узнать о наказаниях.

Он снял импровизированные узы с ее правой руки и ног и растер занемевшие конечности.

— Ну вот. Только не думай, что я покину комнату, ибо ты немедленно начнешь распутывать последний узел. Я останусь здесь.

Он похлопал ее по щеке и отошел к камину. Хелен пришлось воспользоваться ночным горшком. Спенсер обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она дергает за узел, и поспешно схватил ее свободную руку.

— Ложись, Хелен, и не вздумай сопротивляться.

Но это было все равно что уговаривать обезумевшего тигра не нападать на добычу. Она вопила, брыкалась, пытаясь вырваться, и пару раз нанесла ему довольно чувствительные удары, но Спенсеру все-таки удалось усмирить разъяренную богиню, прикрутив ее руки к изголовью. Тяжело дыша, он навис над ней.

— Что ж, поистине героическая попытка. А теперь хочешь позавтракать?

— Я придушу тебя, Спенсер!

Он наклонился и впился в ее губы поцелуем, но тут же ловко увернулся, когда Хелен попыталась укусить его. Не успела она оглянуться, как Спенсер натянул рубашку ей на бедра и, словно вспомнив что-то, схватил за щиколотку.

— Очень мило. А теперь левую.

Она снова попробовала лягнуть его, но промахнулась. Вскоре ее ноги были широко раздвинуты.

— После завтрака, дорогая, мы насладимся десертом, — сообщил он, перед тем как выйти из спальни.

За спиной слышались вопли и проклятия, не слишком изобретательные, в которых его, однако, сравнивали с различными животными, но Спенсер лишь улыбался. Ей лучше успокоиться. Все равно ничего не выйдет.

Четверть часа спустя лорд Бичем появился с соблазнительными теплыми булочками, свежим маслом, абрикосовым желе и чайником собственноручно заваренного чая.

— Булочки не совсем свежие. Миссис Туп испекла их вчера специально для такого случая. Однако я развел огонь в камине и подогрел их.

— А что ты имел в виду под десертом?

Ему явно понравился ее вопрос.

— Наказание, счастье мое. Всем окружающим просто не терпится просветить меня на эту волнующую тему. Возможно, ты стала слишком предсказуемой в своих методах, потеряла былую изобретательность. Пора влить свежий солод в старое пиво, дать вещам новую перспективу.