– У тебя... есть дети? – спросила я, когда мы наконец оторвались друг от друга и без сил раскинулись на полотенце.

– Две девчонки. А у тебя?

– Один сын, уже взрослый.

– Ну вот и познакомились, – усмехнулся Фэй, перекатываясь на бок. – Когда мы с Кэрри поженились, то знали друг о друге и того меньше!

– У тебя действительно сестра пропала... то есть Мэй Линг действительно приходится тебе сестрой или ты выдумал эту сказку специально для меня?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я знаю, кто ты такой.

– В самом деле? И кто же я?

Желтые глаза Фэя как-то странно заблестели. Возможно, я играла с огнем, но мне было просто необходимо знать, на самом ли деле я имею дело с союзником.

– Татуировка у тебя на спине, – пояснила я. – Ты состоишь в триаде?

– Что ты об этом знаешь?!

Он выглядел изумленным, но вовсе не рассерженным.

– Так, почитала кое-что в Интернете...

– Да здравствует Всемирная Паутина!

– И чем именно ты занимаешься? Наркотики? Оружие?

– Никогда не имел дела с наркотой, – покачал головой Фэй. – У меня ведь дети, ты помнишь? Не думаю, что тебе действительно стоит знать подробности, ведь они не имеют отношения к причине моего пребывания здесь.

– Ты хочешь найти Мэй?

– Судя по всему, мне это вряд ли удастся: будь она жива, непременно дала бы мне знать. Но я должен выяснить, что с ней случилось.

– А когда выяснишь, что будешь делать?

Я и раньше замечала, что лица китайцев обладают удивительной особенностью превращаться в непроницаемые маски, когда им это выгодно. Несмотря на довольно-таки четкие европейские черты, лицо Фэя обладало такой же способностью и чем-то походило на лица глиняных воинов, стоявших в усыпальнице императора Цинь Ши-Хуанди. Передачу о них я как-то видела по каналу «Дискавери».

Не получив ответа, я задала следующий вопрос:

– Ты считаешь, что Имран Хусейн приложил руку к исчезновению твоей сестры?

– Не сомневаюсь.

Отлично – на этот раз он все же удостоил меня кое-какой информацией!

– Имран Хусейн, похоже, имеет отношение ко всему, что творится на «Панацее», – продолжил Фэй. – Я пытался выяснить его подноготную, но не сумел – а уж, можешь мне поверить, я перерыл небо и землю!

– Возможно, это не настоящее его имя? – предположила я.

– По базе данных Интерпола, во всяком случае, этот человек не проходил.

– Ты рылся в базе данных Интерпола?!

– Я же сказал – небо и землю, – пожал плечами Фэй.

– Может, я тебе чем-то помогу? Например, сегодня произошло одно странное событие. Я, знаешь ли, подкармливаю одного приятеля в лаборатории...

– Пса по имени Юбер?

Интересно, есть ли хоть что-то, о чем не знал бы этот парень?!

– И что с ним такое? – спросил Фэй.

– Да не с ним, а с самой лабораторией: похоже, там есть потайной ход!

– С чего ты взяла?

Я объяснила. Фэй задумчиво уставился в потолок. Сейчас он напомнил мне леопарда, в расслабленной позе лежащего на солнцепеке и наблюдающего за стадом антилоп. Только глупые животные не знают, что под этой красивой шкуркой перекатываются стальные мускулы, которые никогда не расслабляются, и леопарды готовы в любой момент совершить прыжок, для избранной им жертвы – роковой, последний, какой она увидит в своей жизни.

– Хочешь, пошарим там? – предложил он вдруг. – Я облазил весь корабль сверху донизу, включая машинное отделение и трюмы, но, видимо, все же кое-то пропустил!

– Сейчас?!

– А что тут тянуть-то? Послушай, Агния, на борту происходит много всякой всячины, но мне почему-то кажется, что самого плохого мы еще не знаем. Ты идешь или как?

Фэй вскочил на ноги еще до того, как закончил фразу. Он протянул мне руку, и я, ухватившись за нее, тоже поднялась.

– Только надень еще что-нибудь, кроме полотенца, – посоветовал мне Фэй, натягивая джинсы и футболку. – А то вдруг мы на палубе встретим кого-нибудь – неудобно получится...

Выходя из каюты, я бросила взгляд на циферблат электронных часов, висевших на стене: десять минут первого. На «Панацее» спать ложатся рано, поэтому шанс столкнуться с кем-то наверху ничтожен, и все же у меня засосало под ложечкой от тревоги. Присутствие китайца немного успокаивало меня, но не настолько, чтобы я совершенно забыла об опасности. До сих пор я ее избегала, но, как говорится, если всю жизнь ходишь по канату, он рано или поздно все же порвется!

На нижней палубе не было ни души, и мы очень быстро добежали до Клетки. Для порядка подергав ручку двери, оказавшейся запертой, Фэй опустился на одно колено и, пошарив в карманах, извлек оттуда какой-то небольшой металлический предмет.

– Что это? – полюбопытствовала я.

– Спокойно, – пробормотал он, – у портье всегда имеется запасной ключ!

Несомненно, это была отмычка. Через минуту ему удалось вскрыть замок, и дверь бесшумно распахнулась. Юбер, кинувшись нам навстречу, едва не нарушил все планы, разразившись радостным лаем, но после первого же его «Гав!» я цыкнула на пса и ласково, но твердо зажала ему пасть рукой. Фэй с видом знатока окинул небольшое помещение оценивающим взглядом. Его губы беззвучно зашевелились.

– Придется двигать мебель, – сказал он, обращаясь ко мне. – Готова?

Это оказалось нелегкой задачей. Столы были заставлены клетками с лабораторными животными и коробками с колбами, биксами и чашками Петри. Требовалось работать аккуратно, чтобы ненароком все это не переколотить, а ведь свет включать было нельзя: хоть окошко и маленькое и находится под самым потолком, но, если кто-то случайно пройдет мимо, он непременно заметит присутствие в лаборатории посторонних. Таким образом, мы работали при свете экрана мобильного телефона Фэя. Отодвинув от стен все шкафы, мы ощупали сами стены, но, к общему разочарованию, ничего не обнаружили.

– Уверена, что все произошло именно так, как ты рассказала? – с озадаченным видом спросил меня Фэй, отходя на середину лаборатории и оглядывая ее в сотый раз.

– Зачем мне врать? – оскорбилась я.

– И в мыслях не было, но ты же могла и ошибиться? Может, Монтанья вышел, а ты не заметила?

– Если только у него есть мантия-невидимка, как у Гарри Поттера!

– Ну, это вряд ли... – пробормотал Фэй и, закряхтев (видимо, действие обезболивающего заканчивалось), осторожно встал на колени.

– Что, нужен еще укол? – встревожилась я, но он, словно не услышав меня, принялся ощупывать линолеум со странным узором, напоминавшим клетки шотландского пледа. Сообразив, чем именно занимается Фэй, я тоже опустилась на колени – к вящему удовольствию Юбера, которому теперь ничто не мешало «полировать» мое лицо своим длинным влажным языком. Через десять минут мы закончили детальное исследование пола и пришли к неутешительному выводу: и здесь потайного хода нет.