обедом не накормишь.

Попадья — княгиня, пока поп не сгинет.

Попам хоть давай, хоть работай — не отдашь и не отработаешь, никак не угодишь.

Попова ласка для людей как мышеловка для мышей.

Поповское око, ксендзовский рот: что увидит, то и сожрет.

Попу идет и печеное, и вареное, и с живого, и с мертвого.

Попы людей в церкви чертями и богами пугают, а себе карманы деньгами набивают.

Попы мягко стелют, да жестко спать.

Попы одинаковы — что у нас, что в Кракове.

Спасайтесь, куры: поп идет.

У владыки брюхо велико.

У попа пост, а в зубах куриный хвост.

У попа рука всегда чужое хапает.

У попа сдача, как у портного остача.

Черный клобук святости не придает.

Белорусские

Поповский карман как бездна: что ни клади, назад не вернешь.

В поповский карман с головой уйдешь.

Врет, как поп, и не краснеет.

«Дай» любит поп всякий, а «на» — никакой.

Если б не страх — пропал бы монах.

Карман сух — так и поп глух.

Кому пост, а попу мясоед.

Кому хлопотно, а попу полотно.

Ксендз молится — Подай, боже. то. что высоко, а что низко, то я сам возьму.

Кто с попом знается, тот раскается.

Люди «ай» да «ай», а попу полотно дай да дай.

Люди умирают — родные плачут, только поп да дьяк поют и пляшут.

Мужик только пиво заварил, а поп уж с ведром бежит.

Мы попа клянем, а поп — как ягодка.

Один свечку, другой свечку — попу еще одна овечка.

Одна радость попу: что свадьба, что похороны.

От злодея отобьюсь, а от попа не отмолюсь.

От попа, как от черта, не открестишься.

Писарь кормится пером, а поп — алтарем.

Пользы от тебя, как от попа.

Поп бледный, как пятак медный.

Поп и петух не поевши не поют.

Поп ласков в тот час, как дадут ему сала да колбас.

Поп согрешит, а дьяка вешают.

Поп ухо отрежет, а свое возьмет.

Поповский глаз что волчья пасть.

Попу не верю: он врет без меры.

Попу что сноп, что стог — все мало.

Попы трезвонят, оттого что их на барщину не гонят.

Старость — не радость, а поп — не товарищ.

Только и горя попу, что живот болит.

У мужика неурожай, а тут еще попу дай.

У попа на устах мед, а на сердце лед.

У попа не так волосы длинны, как руки.

У попа пузо толстеет, а у мужика спина млеет.

У попа рукава длинные — все влезет.

Удирал от пана, а попал к попу.

Это иезуит, а не человек.

Бог, Богач и Бедняк

Сказки и остроты

Русские

1. ПОПОВ РАБОТНИК

Жил-был поп. Вот у этого у попа не было работника: не уживались у него работники.

Пошел он нанимать работника. Нанял. Приходит домой, говорит:

— Попадья, я нанял работника.

— Ну, хорошо, — говорит.

Послали они работника молотить. Приходит время — он идет обедать. Приходит он и говорит:

— Поп, пора обедать.

— Ну, что ж, свет, садись.

Он сел. Налила попадья щей. А у попа маленькая дочка была. Только стали обедать, дочь-то и закричала.

— Ну, свет, тащи ее на двор.

Покамест работник пробыл с ней на дворе, поп с попадьей уже пообедали. Вот работник вернулся, говорит попу:

— Что ж, — говорит, — батюшка, я не обедал.

— Что ж, свет, два раза не обедают.

Мужик так и пошел опять молотить.

Приходит ужинать. Подали щей. Опять дочь заорала.

— Неси ребенка из дому.

Вот он унес ее на двор. Пока там пробыл — они уж поужинали. Работник опять приходит и говорит:

— Что ж, батюшка, я не ужинал.

— Что ж, свет, два раза не ужинают.

Работнику уж скучно стало. Он взял от них ушел.

Поехал поп опять нанимать себе работника. Едет на деревню. Стоит круг мужиков. Он стоит и спрашивает:

— Мужички, не пойдет ли кто ко мне в работники?

— Нет, — говорят, — мы знаем, как у тебя жить-то.

А дурачок и говорит:

— И дураки, не умеете вы попу услужить.

— Ну, ты, — говорят, — умный человек, ступай.

Он и пошел и сделал уговор: не сходить и не сгонять друг друга.

Вот на другой день поп послал его молотить. Пришло время обедать. Пришли. Сели. Дурак и давай резать хлеб, весь его изрезал. Закричала опять дочь попа.

— Ну, — говорят, — свет, тащи ее.

Он положил за пазуху краюху хлеба, пошел с ней. Покамест он пробыл на дворе, весь хлеб съел. Приходит с надворья, говорит попу:

— Что ж, — говорит, — батюшка, я, — говорит, — щей-то не хлебал.

— Ну, свет, у нас два раза щей не варят.

Пошел он молотить хлеб. Помолотил, пришел ужинать. Садятся за стол. Дурак стал опять хлеб резать. Нарезал хлеба. Попова дочь и закричала.

— Ну, свет, неси ее на двор.

Он взял половину хлеба, положил за пазуху, пошел с ней.

Пока пробыл на дворе, весь хлеб и съел. Пришел домой, лег спать на печку.

Вот попадья смекнула дело, что у них работник много хлеба ест.

— Что, — говорит, — свет, нам делать с работником? У нас ведь хлеба не достанет так-то.

— Что, попадья? Надо бежать со двора. Мы с ним ведь уговорились: не сходить и не сгонять друг друга.

А работник и услыхал их разговор.

Вот попадья на другой день, покамест работник молотил, насушила сухарей, положила их в мешки.

Приходит работник обедать и увидал эти мешки.

Сели за стол. Он нарезал хлеба. У попа дочь закричала. Он взял, положил в карман хлеба, пошел с ней на двор. Покамест он пробыл, хлеб весь поел. Приходит с надворья, а поп ему и говорит:

—. Ты, — говорит, — свет, поди, потаскай скирд, а я отдохну да к тебе выйду.

Работник видит, что они собираются бежать, не пошел таскать скирд. Когда они вышли в другую комнату, он половину сухарей отсыпал, а сам в мешок-то и сел.