Казалось, в этот момент стоило ужаснуться, однако Эриду нисколько не волновало происходящее. Она просто знала, что Кер не будет противиться, хотя и станет возмущаться, и уже тем более не начнет мстить, хотя припоминать будет до скончания веков.

В то же время Моргион, мельком посмотревший на лежавшую Сильвию, заметил ужас в глазах той. Он, не скрывая злорадства в голосе, полушёпотом заговорил:

— Понимаешь, верно? Ставки повысились. Только попробуй не выполнить предназначение в этот раз, и тогда против тебя обернутся сразу три темных бога.

***

— Если ты подчинишься, — Рунне, приподняв правую руку, будто протянул ее в сторону Сэма, — тогда я могу пожалеть одного из членов твоей семьи. Например, старшего брата или сестру.

Сэм весь дрожал от накипавшей злости. Из-за магической стены, что находилась напротив, он даже не мог приблизиться к противнику. Все, что ему оставалось, это стоять на прежнем месте и с ужасом раздумывать над тем, что могло происходить сейчас с его младшей сестрой.

— Ты предложил спасти только Вивьен и Джорджа? — Сэм не поднимал головы и старался смотреть в пол — только так ему удавалось сохранять остатки хладнокровия. — Но не родителей, верно?

— Верно, — Рунне, резко опустив руку, нахмурился, — потому что я не намерен помогать старшим Ролланом. Они должны поплатиться за все, что совершили.

— Они оба? Так это месть не только матушке?

Рунне молчал, не сразу понимая, какие верные слова стоило подобрать. Конечно, он испытывал ненависть к Люсии, которая в прошлом уже не раз ставила его в неприятные ситуации, но вот о том, что он недолюбливал и Раймонда, не догадывался даже сам глава рода Ролланов. Причины этого давнего конфликта были настолько глубоки и далеки от настоящего, что распознать их мог лишь тот человек, который уже давно наблюдал за Рунне и его поведением со стороны.

Наконец-то подняв голову, с горящим от ярости взглядом Сэм посмотрел на Первосвященника. Уже только по тому, как выглядело его лицо, можно было понять, что юноша не собирался соглашаться на сделку ни при каких обстоятельствах. Даже учитывая возможное спасение хотя бы одного члена семьи, он скорее предпочитал тщетно продолжать бороться, чтобы защитить все и сразу, нежели отказаться от чего-то одного.

— А что, — грозно заговорил Сэм, — ты собираешься сделать с остальными? Неужели решил, что у тебя есть право распоряжаться нашими жизнями?!

— Ты сам роешь для себя выгребную яму. — Рунне, окончательно перестав улыбаться, покачал головой. В какой-то степени ему действительно было жаль терять верного подчиненного, подававшего в прошлом большие надежды. — Если ты откажешься от моего предложения, падешь вместе со всеми остальными.

— Из-за тебя Сильвия…

— Ее уже нет, смирись. — Эти слова, сказанные столь четко и решительно, вызвали легкую панику. Сэм, уставившийся на серьезное лицо Рунне, просто замолчал и уже не смог что-то на это ответить. Тем временем сам священно служитель, словно голос разума, продолжал: — Ее забрал темный бог, от которого она и без того пыталась скрыться. Ты же понимаешь, что теперь ее ни за что не отпустят? В лучшем случае ее убьют быстро.

Сэм молчал. Теперь его тело дрожало уже не от злости, а от накатывавшей волны ужаса. Он знал, что Рунне был прав. Понимал, что Сильвия в своем состоянии не то что бороться не сможет, даже объясниться не успеет. И это все при том, что еще некоторое время назад они оба, как брат и сестра, совершенно спокойно находились рядом друг с другом и разговаривали. Они даже не подозревали, что в этом месте может открыться портал, и не подозревали, что их снова разлучит темный бог.

— Раз ты все еще не одумался, — продолжал говорить Рунне, замечая странную реакцию парня, — тогда не вижу смысла больше продолжать. Я запру тебя здесь, в темнице, до самого конца разбирательства. Твоя семья даже не узнает, что вы когда-то прибыли сюда.

Плавно развернувшись полубоком, Первосвященник невольно посмотрел в сторону выхода. В это место вел всего один путь, через который не так давно вошли Сэм с Сильвией, однако здесь же, прямо за алтарем, был потайной люк, ведущий в соседнюю комнату. Конечно, при выборе нормальной дороги или какого-то люка любой выбрал бы первый путь.

— Не беспокойся, — равнодушно протянул мужчина, устало выдыхая, — потом я расскажу тебе о том, как прошел процесс разбирательства, и о том, какими были их последние слова.

Внезапно неподалеку загорелся яркий свет. Уже знакомая темная энергия, словно взрыв, наполнила комнату и взволновала окружающих.

Рунне, быстро оглянувшийся, к своему ужасу заметил медленно разраставшуюся в воздухе воронку. Она была чуть выше, чем предыдущая, и меньше. Напоминая скорее не дверь, а небольшой окно, она все равно казалась невероятно пугающей и зловещей.

Из этой воронки, придерживаясь руками за ее края, словно за ставни окна, показалась женская макушка. Сильвия, ногой, словно упиравшаяся в подоконник, выглянула с той стороны, быстро свесила ноги и, уставившись на шокированного Рунне, зловеще протянула:

— Что ты там хотел сделать с моей семьей?

— Сильвия? — удивленно протянул Сэм.

Девушка быстро спрыгнула на землю, и в тот же миг пространство, и без того с трудом открывшееся вновь, захлопнулось. Девушка, обернувшись полубоком к брату, с насмешливой улыбкой посмотрела на его ошарашенное лицо и ответила:

— В этот раз разобрались немного быстрее.

— Как это понимать? — Рунне, сжимая руки в кулаки, хмурился все сильнее. В этот момент его лицо выглядело даже немного непривычно, ведь в его взгляде было заметно столько ярости и напряжения, что это даже поражало. — Ты что, действительно заключила договор с темным богом?

Сильвия, снова всем телом обернувшись к Первосвященнику, улыбнулась. Прямо сейчас она чувствовала себя намного лучше и легче, чем раньше. Ее темно-синие, будто наполненные кровью синяки, постепенно проходили. Неловкие скованные движение, вызванные слабостью и невыносимым ощущением холода, становились все живее и плавнее.

— Забавно слышать это от того, кто меня же в подобном и обвинял. Хочешь знать, на что мы заключили договор?

Рунне не отвечал, но в его взгляде явно можно было прочитать неподдельный интерес. Сильвия, улыбаясь еще шире чем раньше, слегка наклонилась и ответила:

— На то, что я подпорчу жизнь тебе и Диавоне. Иронично, неправда ли?

Упоминание имени богини изменило выражение лица Рунне еще сильнее, чем раньше. Весь покраснев и