— Ты сказал, не все могли платить, — поймал Идэн важную деталь. — А не были ли эти ученики из дома сирот?

— Возможно, — подумав, кивнул мужчина. — Две девочки и мальчик. Он был младше девчонок. Тонкий такой, гибкий. Серьезный очень. Даже угрюмый. И упрямый. Но не помню имени. Наверное, никогда и не узнавал, как зовут. А девочка одна на меня заглядывалась. Красивая. Ей сейчас где-то двадцать три. Второй больше будет. А! Последняя отсюда прямо замуж сбежала! Мать злилась на нее очень. Думал, магией своей ее со света сживет. Если, конечно, они могут друг друга так проклинать.

— Я понял, спасибо, — поблагодарил его охотник за сведения. — Не знаю, есть ли в тебе грусть по ней, но все же прости за вопрос, если так. Как Катарина умерла? И что стало с ее даром?

— Меня отпустило давно, — буркнул сын целительницы. — Померла она сама. Болела и знала об этом. Говорила, магии ее не хватает эту дрянь из себя выжечь. А к той же Алиде не пошла бы из гордости. Как поняла, что час близок, отдала дар земле, вызвала меня, потом просто легла и померла.

— А что за болезнь ее убивала? — решил уточнить Ройс.

— Говорила она, что кишки ее отказывают, — припомнил купец. — Еда боль приносить стала. Истощала она сильно к смерти. Это факт. Много маковой настойки пила, чтобы боли снять. Так, я думаю, жить тяжело. Вот она и сдалась.

— Ты сказал, она призвала тебя, — напомнил Идэн.

— Дом отписала, — коротко отозвался сын целительницы. — Чтобы чужим не достался. Велела не продавать. Но это теперь уже мое дело.

— Оно и верно, — поддержал его разведчик. — Только вот… Ты сам видел, как она дар в землю отпускала?

Получилось у него это красиво, будто простой человек о чуде любопытствует.

— Не смотрел особо, — отмахнулся купец с напускным равнодушием. — Всегда старался не видеть ее магии. Тогда она позвала свидетелей, как по закону положено. Был жрец из городского Храма. И почему-то коновалова жена. Хотя они не знались раньше особо. Я только видел…будто туман. Мать окутал, а потом растаял. На самом деле, будто в землю ушел. Но странный то был туман. Почему-то синеватый.

Идэн лишь кивнул. Тут им больше делать было нечего. Развернувшись, он направился к выходу. Ройс все же что-то сказал на прощание купцу, поспешил за командиром.

— Точно она свой дар берегла, — уже на улице тихо заметил разведчик. — И полностью земле отдала. Не делилась ни с кем.

— Не важно, — угрюмо заметил Идэн. — Но там был Дирк и жена коновала, о которой жрец промолчал. И девочка, о которой говорил этот человек. Узнать бы о ней в доме сирот.

Дом коновала разительно отличался от жилища Катарины, хотя стоял буквально в ста шагах на той же улице. Длинный, приземистый, с широкой верандой. Стены обмазаны глиной, крыша крыта хворостом. Бедный дом, но в нем чувствовалось какое-то человеческое тепло и уют. По всему немалому двору бродили животные. За загородкой без всякой привязи стола корова, монотонно пережевывающая заготовленное сено, рядом бродила спокойно коза. Куры держались ближе к своему курятнику, на веранде спали нисколько разномастных псов, грелись на солнце штук пять кошек. У дальней ограды стоял сарай — место печальной работы хозяина двора, но животные будто и не чуяли опасности от такого соседства. Не смотря на то, что живности тут было больше нужного, хозяйство выглядело очень опрятным.

Жена коновала работала тут же, сидела на ступенях и вязала из тонких прутьев корзину. У нее на коленях спал крохотный щенок.

Охотников она встретила спокойно приветливо и без опаски.

— А мне чего бояться вашего цеха? — улыбнулась она. — Дар мой лишь для животины годен. Мне и проверку-то проводили один раз, давно, да и больше для формы. С людьми никогда дело не имела. И не хотела никогда. Мне малыши мои ближе.

Она тут же рассеяно ласково потрепала щенка по голове.

— Мы как раз по твоей части, — сказал Идэн. — То, что ведьма с животными творит. Откуда она эту хворь взяла? Видели ли когда-то раньше такое?

— Было, — грустно отозвалась она и теперь отложила свою работу. — Это называют белой гнилью. Не знаю уж, откуда такое берется, но…

Она тяжело вздохнула.

— Кошка была у меня, — стала рассказывать женщина. — Хорошенькая. Пушистая, рыжая. И не скажешь, что я ее котенком в канаве выловила. Как принцесса красивенькая. Жила долго, да под старость совсем была плоха. У нее меж лапок будто сума выросла. и никак не убрать. А как померла моя кошечка, я не выдержала. Не хотела ее такой зарывать. Взяла нож, да отрезала этот мешок. А там… Вот как раз она, эта гниль. Как и внутри все такое же. Вот и у скотины, что померла недавно, тоже самое, тоже по всему нутру.

— Эта болезнь развивается быстро? — продолжал расспрашивать охотник.

— Нет, — возразила ведунья. — Она может растянуться на годы. Но сейчас ведьма растит гниль быстро. Это магия. Я видела ее след на тех животных, к кому меня звали. Черное пятно, будто ожог, на боку у Сая, у той коровы на вымени было. Теперь не хожу я, когда меня зовут к таким. Не могу видеть их смерть. И помочь не в силах. Тут никто не поможет.

Женщина явно была расстроена.

— У людей такого не бывает? — с показной тревогой любопытствовал Ройс.

— Как же? — даже немного удивилась ведунья. — Бывает. Редко, но случается. Сама видела. Вон же! Катарина от того и померла. От болей жутких мучилась.

— Дружила с ней? — спросил коротко Идэн.

— Нет, — женщина только пожала плечами. — Характер у нее был неудобный. Для других. Не знались почти, хотя живем на одной улице.

— Тогда почему она именно тебя в свидетели позвала? — задал следующий вопрос Ройс с все таким же своим простецким любопытством.

— Она и не звала, — все так же безмятежно сообщила коновалова жена. — Это меня Дирк попросил.

— Так ты с ним дружна? — тут же заинтересовался охотник.

— Тоже нет, — отмахнулась женщина. — Нам и с ним особо говорить не о чем. Но жрецам ведь не отказывают.

Ройс чуть усмехнулся понимающе.

— Но ты же говоришь, что экзекуторы тебя не мучили, — напомнил он.

— Повода не было, — снова спокойно и даже как-то легко отозвалась женщина. — У меня дар-то и появился поздно. Уже и замужем была. Зверушек всегда привечала, тянулись они ко мне. А тогда, привели собаку. Такая милая, но хворая. И… так хотелось ее вылечить. И вдруг получилось. Валий после мне сказал, что