Сердце Осетра сжалось – не то от жалости, не то от ненависти, – но он быстро справился с собой.

С кем поведешься, от того и наберешься! С волками жить – по-волчьи выть!

И тут же, сами собой, родились две рифмованные строчки:

Бывают в жизни каждого моменты,

Когда одна дорога – в инсургенты.

Осетр опешил.

Это же были стихи. Оказывается, они рождаются не только от любви. Оказывается, они рождаются от любого сильного чувства. Ну, может, и не от любого, но от ненависти – точно.

Вроде бы это и не было открытием. Вроде бы он и раньше знал, что стихи рождаются от разных чувств, но к себе это знание удалось примерить только сейчас.

И вообще, хватит терзать себя, время браться за «пассивный» комплекс и подниматься с постели. Вставайте, инсургент, вас ждут великие дела.

Он занялся привычными утренними занятиями, потом приготовил немудреный завтрак: рисовую кашу и кофе плюс бутерброд с сыром. Впихал приготовленное в себя – есть совершенно не хотелось – и помыл посуду. Пора было идти в контору.

Что бы ни случилось с тобой, человек, дело остается делом, работающее предприятие должно работать.

Подойдя к двери номера, он оглянулся на стационарный говорильник. Ему показалось, что аппарат сейчас оживет и знакомый голос Найдёна Барбышева (а может, и видеоформа появится!) произнесет пароль. И добавит: «Я буду ждать вас завтра в двадцать один час в гостинице „Роман Буревой“, номер пятьсот одиннадцать». Или еще в какой-нибудь час в какой-нибудь гостинице в каком-нибудь номере…

Это было бы очень кстати. Это было предчувствие из тех, что непременно сбываются.

Говорильник не ожил.

Предчувствие, увы, оказалось ложным.

Осетр спустился вниз, в холл, подошел к стойке, не забыв надеть на физиономию скорбное выражение, поздоровался с портье.

– У вас ночью жена умерла? – сказал тот. – Мне сменщик сказал.

– Да, скоропостижно скончалась. Возвращаюсь домой, а она мертвая.

Портье сожалеюще покачал головой:

– Вроде ж молодая была девица… Сердце, небось?

– Сердце. Приступ.

– Примите мои соболезнования, господин Пушкарев!

– Спасибо!

Помолчали. Потом, когда минута молчания закончилась, портье вновь заговорил:

– А слышали, господин Пушкарев? Ночью в городе какой-то шухер случился. Где-то севернее, на Вертушке, дом взорвали. А потом кто-то кого-то гонял со стрельбой из плазменников. Раньше у нас такого не бывало.

– Не слышал. Как-то не до того было.

– Да, я понимаю… Извините!

На сем и распрощались.

Осетр покинул гостиницу, дотопал до конторы, открыл дверь, посмотрел на пустующее кресло в приемной.

Сожаления в душе не было. Но и недавнего озлобления – тоже.

Он угнездился за Катиным столом, потому как оставлять приемную без присмотра нельзя. Что бы с тобой ни случилось, клиенты не виноваты. Они должны быть встречены и привечены. Иначе дело твое быстро прогорит! Будь ты хоть чистильщик одежды, хоть частный детектив…

Чувство тревоги по дороге в контору молчало.

Стало быть, шпионов на хвосте не повисло. Если только вместе с умением ловить нереальных черных жуков не пропало у Осетра «росомашье» чутье…

Он просмотрел по диагонали находящиеся в производстве дела. Их было немного. Наверное, сезон измен закончился… Аванс был получен только по двум делам. Стало быть, ими и следовало заниматься. От остальных, пока он не найдет себе секретаршу, придется отказаться.

Он просмотрел материалы предоплаченных дел.

Так, супруга владельца мясной лавки подозревает, что муж бегает к мастерице-парикмахерше, живущей на соседней улице. Или встречается там, у парикмахерши, еще с какой-нибудь фифой. Ну не волосы же он в парикмахерской завивает, при своей обширной лысине.

Видеоформа с изображением изменщика имелась.

Действительно, обширная потная лысина. Говорят, лысины привлекают женщин. Говорят, их привлекает все, чего у них нет и не предвидится…

А во втором деле кто кому изменяет?

А тут папаша хочет узнать, с кем встречается его дочка. Поскольку есть подозрение, что она напропалую врет.

Ну эту ситуацию изменой не назовешь, хотя, возможно, подозрительный папаша считает и по-другому…

За которое дело браться в первую очередь? Ну-ка, кто больше заплатил аванс? Ага, жена мясника. Что ж, за мясника с парикмахершей и возьмемся.

Он глянул на адрес. Район был знакомым.

Стоит для начала поболтаться там по окрестным пивнухам, это заведение – первый источник информации для частного детектива.

Надо только объяснить потенциальным клиентам, почему сегодня частное детективное агентство «Екатерина и Остромир Пушкаревы» оказалось неготовым для встречи с ними.

Он отыскал в столе чистый лист папира, и скоро для украшения конторской двери было готово объявление:

Сегодня приема нет

по техническим причинам.

Однако повесить его на дверь Осетр не успел.

Звякнул звонок, и в приемную влетел вихрастый мальчишка в форме посыльного с пакетом в руках.

– Здравствуйте! Могу ли я увидеть господина Остромира Пушкарева?

– Можете. Это я.

– Документ не покажете?

Осетр достал из нагрудного кармана и показал мальчишке лицензию частного детектива.

Посыльный с умным видом изучил карточку и сказал:

– Вам посылка, господин Пушкарев. – Мальчишка положил на стол принесенный пакет. – Завизируйте, пожалуйста, доставку. – Он в свою очередь сунул руку в нагрудный карман и достал сканер.

– Подожди, подожди, – сказал Осетр. – От кого хоть посылка-то?

– Этот человек сказал, вы поймете.

– А если в упаковке бомба?

– Как можно! – Мальчишка криво ухмыльнулся. – У нас предприятие серьезное, перед упаковкой посылки всегда проверяем. В том числе и на содержание взрывчатых веществ. Разве что пространственную бомбу не засечем. Да и то лишь потому, что для ее обнаружения не существует гражданских сканеров.

Видимо, это была шутка, потому что пространственная бомба весит несколько тонн. Впрочем, гражданских сканеров для ее поиска и в самом деле не существует. Как и военных. О ее существовании узнают, когда она сработала…

– Это кляузник.

Кляузниками на почтовом сленге назывались одноразовые послания, самоуничтожающиеся после первого же просмотра. То есть они могли довести до вашего сведения некую информацию, но использовать их как доказательство существования этой информации было невозможно.