– А чем он ее зацепил?

– Трудно сказать… Нам не удалось подслушать их разговоры. Боялись спугнуть.

Он, похоже, врал. И Осетр понимал – почему.

Катерину вражеский агент сумел влюбить в себя. На этом он ее и зацепил. Любовь зла – полюбишь и козла. И виноват в этом он, Осетр, сам. Надо было больше внимания уделять молодой жене… Но говорить об этом «росомахе» другой «росомаха» никогда не станет.

– Хорошо. – Осетр встал из-за стола и протянул Щеголеву руку, давая понять, что на сем встреча закончена. – Я тут должен зачистку сделать. Вернуть полученные авансы, извиниться перед клиентами, аннулировать аренду, закрыть предприятие.

– Это все можно поручить кому-нибудь другому! По доверенности. Мы можем нанять адвоката, и вам не потребуется лезть в эту кухню.

– Разумеется. Но я бы хотел закончить все сам. В конце концов, это мое первое дело. В смысле бизнес…

«И надо разобраться с ним до конца», – добавил он мысленно.

– Хорошо, Остромир. Вы вольны поступать, как пожелаете.

И Осетру стало понятно, что заговор все еще находится на стадии подготовки, иначе бы ему не дали заниматься тут ерундой. Хотя, если не кривить душой, была и еще одна причина, почему он хотел задержаться в этом городишке – ему хотелось показать этому капитану, что Остромир Приданников вовсе не рвется под их теплое крылышко. Это, конечно, было мальчишество, но это было ЕГО мальчишество.

Вот так-то! И ржавый болт им всем в котловины!..

Через два дня причин оставаться в этом захолустном городишке у него больше не было.

Частное детективное агентство было закрыто. Екатерина Пушкарева официально была похоронена на городском кладбище. Куда делось ее настоящее тело, Осетра не интересовало. К мужу умершей женщины у городских властей не было никаких претензий.

Эвакуация с Кустаная происходила тем же способом, что и с Новой Москвы. Разница была только в том, что на сей раз капитан Щеголев вывозил в космос одного пассажира, а не двоих. Ну и в околопланетном пространстве не наблюдалось стреляющих по микрошаттлу военных кораблей.

Именно стреляющих, потому что сам по себе военный корабль рядом с Кустанаем присутствовал. Судя по абрису корпуса и количеству артиллерийских установок, это был средний эсминец.

Так оно и оказалось.

– Это «Доблестный», – сказал Щеголев, производя причальные маневры, – эсминец второго Имперского космического флота. В настоящее время находится в одиночном переходе, выполняя специальную задачу.

Причаливание происходило неспешно и без использования кокона Фогеля. Пилот в условиях, когда в его действия не вмешиваются силовые поля, вполне мог продемонстрировать свою настоящую квалификацию. И оказалось, что «росомахи» могут быть очень неплохими пилотами. Впрочем, в отношении Щеголева Осетр имел возможность убедиться в справедливости этих слов и раньше.

Остальное было как прежде.

И на сей раз Осетр тоже путешествовал инкогнито. Его высадили из машины в пустом отсеке, провели по коридорам, в которых не встретилось ни одного члена команды, и определили в каюту на двоих. Попутчиком стал Найдён Щеголев. Видимо, он должен был сопровождать (понимай: опекать) Осетра до самой встречи с Дедом.

Каюта (две койки-релаксатора, стол, два кресла) определенно принадлежала кому-то из офицерского состава. Видимо, хозяев на время переселили в другое место, но уточнять ситуацию Осетр не стал.

Слава богу, теперь хоть не на пиратском борту приходится путешествовать.

– Куда мы направляемся, капитан?

– У меня имеется приказ доставить вас в систему звезды о-гэ-ка четыреста восемьдесят пять двести шестьдесят восемь.

– А если перевести на бытовой росский?

– Межрукавное пространство, звезда Лада, спектральный класс жэ-два, планета земной группы Иркут.

Видимо, специальная задача эсминца «Доблестный» как раз и состояла в том, чтобы доставить Остромира на планету Иркут.

Но эту ситуацию он тоже не стал уточнять.

Что из себя представляет планета Иркут, он понятия не имел. Наверное, тоже захолустный мирок, где эвакуированного намерены спрятать до лучших времен. Только теперь не для организации семейного предприятия, а чтобы провести время в компании с давним другом детства…

– Подождите меня здесь, Остромир, – попросил Щеголев. – В отношении вас у меня инструкции очень строгие. Гостя никто из команды эсминца видеть не должен.

Осетр сел в тесное кресло и усмехнулся:

– А если я опять начну артачиться?

Найдён тоже усмехнулся:

– И на этот счет есть соответствующие инструкции. Такие же, как в прошлый раз. – Он похлопал себя по куртке под мышкой, где у него определенно пряталась кобура с гасильником.

– Эх, – сказал Осетр. – Насилие, насилие, одно сплошное насилие… Не волнуйтесь, не стану я артачиться.

– Вот и славно. Но я вас все равно запру в каюте.

Щеголев ушел.

Осетр тут же вскочил и подбежал к люку. Перепонка и не подумала дематериализоваться.

Да, капитан Щеголев – человек, на которого в выполнении задания можно положиться без сомнения.

Осетр прошелся по каюте, сдерживая себя.

Если судьба велела ждать, не фиг дергаться.

Через несколько минут вернулся Найдён. В руках у него был поднос с обедом на двоих.

– Присаживайтесь, мой друг. – Щеголев поставил поднос на стол. – Отведаем, чем флот кормят. До прыжка у нас часа три.

«Ага, – подумал Осетр, – на сей раз спешки нет и рисковать стабильностью межпланетного пространства никто не собирается. В прыжок эсминец уйдет за пределами системы…»

– Послушайте, Найдён, – сказал он. – Не кажется ли вам, что жизнь уже достаточно нас сблизила, чтобы перейти на «ты».

У Найдёна против этого предложения не нашлось никаких возражений.

– Садись, – сказал он, беря в руки ложку и придвигая к себе тарелку с первым. И повторил: – Проверим, чем кормят росский флот.

Росский флот кормили тем, что подавалось морякам во все века: рассольником, макаронами по-флотски и компотом. Все это было гораздо вкуснее, чем в забегаловках Петровска, которые Осетр был вынужден посещать в последние два дня.

Когда пообедали, Найдён отправил грязную посуду в утилизатор – здесь, как и на гражданских судах, эта штука тоже располагалась в санузле, – а подносы унес. Взамен он притащил пару мозгогрузов.

Время до прыжка убивали изучением и повторением новой легенды.

Осетр не ошибся.

Теперешняя легенда была проста: двое давних приятелей – опять же богатых бездельников и уроженцев Малороссии – собрались совершить восхождение на какую-то местную достопримечательную горную вершину.