Вова слушал ее очень внимательно и сочувственно.

— Вот что происходит, когда поступаешь неосмотрительно, — сказал он. — Разве это средство не показалось вам с подругой подозрительным?

— Нет!

— Уверяю, если бы я был рядом, этого бы не произошло.

— Ты разбираешься в косметике?

— Да, и еще во многих других вещах, — кивнул Владимир.

Ужин пролетел незаметно. Потом они долго катались по городу на заказанном Вовой лимузине и пили шампанское.

— Понимаю, что это развлечение не так уж и ново, но ничего другого в мою глупую голову, увы, не пришло. Прости.

— Что ты! — искренне воскликнула Кира. — Все просто чудесно!

Вечер промелькнул словно во сне. Владимир доставил Киру к порогу ее дома. И заколебался, словно не зная, как ему поступить.

— Можно я поцелую тебя на прощание? — покраснев, словно мальчишка-подросток, наконец спросил он.

— Конечно.

Поцелуй, который подарил ей Владимир, был самым целомудренным из всех, что доводилось испытывать в своей жизни Кире. Владимир нежно коснулся губами ее щеки, почти не задев кожу. И лишь опалив нежный пушок на щеке своим дыханием.

Поцеловал и кинулся вниз.

— До завтра! — услышала Кира его голос и улыбнулась.

Входя в дом, она почувствовала, что тут кто-то есть. Да и трудно не почувствовать, когда в гостиной работает телевизор, в прихожей горит свет, а из кухни доносится запах чего-то пригоревшего. Кто тут может быть? Гостей Кира не ждала и мигом похолодела от волнения. Догнать Вову? Попросить вернуться?

Нет, он уже слишком далеко убежал. И чего она, дуреха, не пригласила его на чашку кофе? Сейчас было бы кому ее спасать от незваного захватчика.

Отложив в сторону огромный букет, который связывал ее движения, Кира пошарила в своей сумке. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Так, что тут в сумке есть подходящего для самозащиты? Баллончик с перцовым спреем? Но кажется, у него уже вышел срок годности. Дезодорант? Увы, он шариковый. Ага! Щетка для волос. То, что надо!

На самом деле это была вовсе не щетка для волос, а нож для самообороны, ловко замаскированный под щетку для волос. Он был сделан из специального пластика, так что с ним можно было безбоязненно проходить через металлоискатель. А от визуального осмотра нож благополучно прятался в щетинистой щетке. Сам клинок уходил вглубь, и ни одна душа не догадалась бы, что на самом деле ручка легко вытаскивается. И щетка — это и не щетка вовсе, а ножны для очень опасного холодного оружия.

Пока что Кире еще не доводилось пускать его в ход. Но она не сомневалась, оружие не подведет. Только нужно изловчиться и ткнуть противника куда-нибудь в открытое и незащищенное место.

Но все же нож — это хорошо, а скалка или сковородка — это еще лучше. Так что Кира начала медленно двигаться в сторону кухни, чтобы вооружиться там чем-нибудь, на ее взгляд, более подходящим для самообороны, а если получится, то и для внезапного нападения.

На кухне кто-то копошился. Кира замерла, но потом все же пересилила страх и осторожно заглянула туда.

— Леся! — вырвалось у нее. — Ты это тут чего делаешь?

Леся, которая в этот момент одной рукой остервенело натирала Кирину плиту, в другой держа турку для кофе, вздрогнула. Турка упала на пол и покатилась. На ее медном боку от соприкосновения с плиткой немедленно появилась вмятина. А из турки тонкой струйкой вылилась густая коричневая жижа — остатки кофе.

— Ой, как ты меня напугала! Подкралась и кричит!

— Ничего себе! Я кричу! Ну да, я кричу! А ты поставь себя на мое место. Прихожу домой, свет горит, телевизор работает. Я уж думала, воры забрались.

— Нет, это всего лишь я.

— А почему ты тут?

— Прячусь.

Леся было что-то не в духе. И не став больше ничего пояснять, подняла турку, сунула ее в раковину и принялась надраивать плиту.

— Что ты делаешь?

— Не видишь? Плиту чищу. Кофе убежал и присох.

— Я не об этом. Почему ты у меня дома моешь плиту, если должна быть на свидании?

Леся промолчала.

— А от кого ты прячешься?

— От него.

— От Эдварда Карапетовича?

— Да.

— А… А зачем?

Леся пожала плечами. Поведение подруги, мягко говоря, Киру настораживало.

— Он тебя обидел? Приставал? Говорил гадости?

— Нет.

— А чего ты тогда такая… Такая странная?

Леся наконец отложила в сторону веселенькую желтенькую тряпочку в кофейных разводах и повернулась к подруге:

— Понимаешь, Кира, не знаю, как и быть! Он позвал меня замуж!

— Замуж? — ахнула Кира. — Как это замуж?

Ничего глупей спросить было и нельзя. Но Леся не обиделась. И уже гораздо спокойней ответила:

— Обыкновенно. Как в кино зовут. Притащил цветы и кольцо. И не успели мы доесть горячее, как он бухнулся перед мной на колени и протянул вот это!

И Леся вытянула руку. Сначала Кира не поняла, что должна увидеть. Но потом заметила, что на руке у Леси появилось новое колечко. Оно было очень красивое, в виде лепестков цветка, и украшено мелкими брильянтиками. А в середине красовалась крупная розовая жемчужина.

— Это что? Ты купила себе кольцо?

— Говорю тебе, Эдвард мне его подарил! Он сделал мне предложение!

Некоторое время Кира таращилась на кольцо, не в силах уразуметь, о чем говорит ей подруга. А потом прошептала:

— Так ты выходишь замуж?

— Как видишь, нет! Сижу у тебя дома и мою твою плиту.

— А… А почему?

— Потому что я дура! Потому что я сбежала из ресторана. Голая!

— Голая? А почему голая-то?

— Потому что шубка была сдана в гардероб. А номерок был у Эдварда. Вот я и сбежала в одном платье. Еще хорошо, что в сумочке деньги на такси нашлись.

— А ко мне почему пришла?

— Боялась, что Эдвард поедет за мной следом.

— Обязательно поедет, — воскликнула Кира. — Хотя бы для того, чтобы отдать тебе шубу.

— Вот именно. А я не хотела с ним объясняться.

— Дай мне кольцо!

Некоторое время Кира разглядывала жемчужину, пытаясь собраться с мыслями. А они у нее разбегались в разные стороны, словно вода по намазанному маслом стеклу.

— Итак, — заговорила наконец Кира. — Он подарил тебе кольцо и позвал замуж. Так?

— Да.

— При этом он женат и имеет целый штат более или менее постоянных любовниц, которые его обожают. Так?