Взгляд у Инны, как у надзирательницы женской тюрьмы. Хотя этот остров – мужская колония. Исправительно-трудовая. Для Прохора.

– А она – моя?

– Тебе видней.

Лида подставила его, и в этом невозможно было усомниться. Да Прохор и не пытался. Мстить он ей не собирался, но и прощать не станет. Зачем? Чужие они люди, и он это понимал, даже когда занимался с ней любовью… А Инна – своя, родная. С ней надежно…

– Я ее ни в чем не виню, – качнул головой он.

– Ну конечно…

– Она хорошая… Просто ее испортила красивая жизнь.

– Вот я и говорю, что ты можешь построить корабль…

– У меня своя жизнь… И я согласен на тюрьму, – улыбнулся Прохор. – Это лучше, чем на том свете…

Инна реально едва не отправила его на тот свет. Она в больнице все устроила – подговорила врачей, и его занесли в списки мертвых. А «труп» Инна всеми правдами и неправдами переправила на небольшой тропический остров. Границу с Россией Прохор пересекал в багажном отделении самолета, упакованный в деревянную тару…

– Будешь строить дом? – спросила Инна, потянувшись к нему.

– Если ты останешься со мной, – кивнул Прохор.

– А куда я от тебя денусь?

– А не надо деваться… Нужно быть со мной. И охранять меня.

– А вышку поставить не надо?

– Можно и вышку. Только собак спускать не стоит.

– А если ты заслужил?

– Ну, ты же простила меня.

– В последний раз.

Прохор улыбнулся, глядя на Инну. Если вдруг, она простит его снова. И снова. Но никаких «вдруг» больше не будет. Хватит с него, нагулялся, пора бросать якорь в тихой гавани. Куда не заходят пиратские суда…

А заняться ему есть чем. Будет строить дом из готового комплекта, но своими руками. А пока с Инной будут жить в шалаше, который должен стать им раем…