– Но каким же образом… – начала Эсме и вдруг осеклась. До нее только сейчас дошел смысл сказанного. Чен – если, конечно, это действительно дело рук Чена – подбросил ключ под ее стул. Стало быть, он хочет, чтобы подозрение пало именно на нее!

– Я думаю, – Йен словно прочитал ее мысли, – ключ – это только начало. Китайцу, в ловкости не откажешь. Сначала он заронит в меня лишь небольшое подозрение, затем, немного выждав, подкинет в твою каюту или к тебе в карман что-нибудь уже более существенное, чем ключ, сумеет это сделать так, что ты не заметишь…

Эсме невольно вздрогнула.

– Но почему он выбрал именно меня? – прошептала она.

– Ты хочешь сказать: Лека? – уточнил посол. – Эх, красавица, знала бы, ты, какую кашу заварила, садясь на этот пароход… Для Чена Лек – идеальный кандидат на роль козла отпущения! Мальчишка-сирота, за которого никто в целом свете не захочет заступиться…

– И что ты теперь собираешься делать? – упавшим голосом спросила девушка.

Йен пожал плечами:

– Выход один – сказать Чену, кто ты такая на самом деле. Нравится тебе это или нет, я не позволю китайцу сыграть с тобой в эту грязную игру.

Так вот оно что! Оказывается, посол с самого начала знал о том, что Чен собирается «подставить» именно ее.

– Но почему ты не сказал ему об этом раньше? – набросилась она на Йена.

– Как я мог это знать? До сих пор он и виду не подавал, что выбрал в качестве жертвы тебя!

– Но ведь это он подстроил все так, что тебе пришлось обыскать меня!

Йен отвернулся, явно чувствуя себя не совсем уютно.

– Я тогда солгал тебе, Эсме, – нехотя признался он. – Просто хотел заставить тебя понервничать. Честно говоря, до сих пор я подозревал, что Чен выберет жертвой Хенли или кого-нибудь из матросов-сиамцев…

– Пусть так, – Эсме вздохнула, – но вдруг, если ты расскажешь про меня Чену, это будет иметь для нас какие-нибудь дурные последствия?

Йен пожал плечами:

– Я думаю, в этом случае Чен вообще откажется от своей затеи. Менять «козла отпущения» для него будет слишком накладно – если он уже начал намекать на тебя, то для него чрезвычайно опасно вдруг ни с того ни с сего подставлять кого-нибудь другого.

– Но если Чен откажется от своей затеи, тогда и ты не сможешь поймать его с поличным! Может быть, мне все-таки лучше сыграть свою роль до конца? Да, это связано с риском, но зато в конце концов позволит нам обезвредить шпиона. Ради родины я готова.

– Ты, но не я. Я не могу позволить, чтобы ты рисковала жизнью!

– Жизнью? – Эсме похолодела. – Ты хочешь сказать, что это может как-то угрожать моей жизни?

Йен пристально посмотрел на нее.

– К твоему сведению, – медленно проговорил он, – все, кого когда-либо посадили по любому из дел, подстроенных этим китайцем, умирали в тюрьме. Как правило, они накладывали на себя руки, но скорее всего они делали это в результате чьего-то шантажа.

Какое-то время Эсме пребывала в нерешительности; но неожиданно у нее созрело решение.

– Все они умерли после того, как их посадили в тюрьму? – уточнила она.

– Да, а что?

– А то, что мне эта опасность не грозит.

– И почему же?

– Все очень просто. Я буду продолжать изображать Лека, чтобы дать тебе возможность обезвредить этого шпиона, а когда мы доберемся до Чингмэя, Лек исчезнет, и сажать в тюрьму будет некого, кроме разве что самого Чена.

– Ты с ума сошла! – пробормотал он. – Ну почему ты с таким упорством лезешь в это дело, скажи на милость?

– Потому что я вовсе не сошла с ума, – тихо, но решительно проговорила Эсме. – Ты не раз говорил, что, сев на этот пароход, я тем самым создала тебе кучу проблем. Признаться, изначально у меня действительно было такое желание, но… Когда речь идет о столь важной для Британии акции, как разоблачение шпиона…

– У тебя нет выбора, – сухо сказал посол, – и я запрещаю тебе совать нос в это дело!

– Выбор всегда есть. – Эсме мрачно усмехнулась. – Я могу сказать Чену, что ты все про него знаешь, и сделаю это, если ты не позволишь мне действовать, как я хочу. Думаю тогда он придет ночью и зарежет нас обоих. Ты этого добиваешься?

Йен посмотрел на Эсме так, будто она и впрямь сошла с ума. Ответом ему был взгляд, который словно говорил: «Я, дружок, тоже не лыком шита!»

– А если он все-таки пронюхает, кто ты, что тогда?

– Не знаю. Будем действовать по обстоятельствам. Все равно он рано или поздно выведет тебя на своего напарника. Если Чен продолжит считать меня Леком, все сложится как нельзя лучше. Когда Лек исчезнет, власти начнут разыскивать его, но, разумеется, не найдут: вот тогда-то Чен и забеспокоится! Он свяжется со своим хозяином, и тут ты сцапаешь обоих!

– Ну да, если бы все было так просто, как представляется дилетантам вроде тебя! – хмыкнул Йен. Впрочем, от взгляда Эсме не укрылось, что, как ни пытался он напустить на себя беззаботный вид, в глазах его сквозила усталость.

– По крайней мере, – не сдавалась Эсме, – мне лично этот план кажется надежнее, чем решение открыть Чену, кто я на самом деле…

Йен задумался. Судя по выражению его лица, он почти готов был принять план Эсме.

– Есть лишь один способ обезопасить тебя, – наконец произнес он.

– Направить Чена по иному пути, заставить его выбрать другую жертву – Хенли, например.

– А что, – задорно произнесла Эсме, – наказать этого индюка Хенли было бы, пожалуй, даже справедливо!

Улыбка Эсме, казалось, изменила мрачное настроение Йена, и он осторожно дотронулся до ее щеки:

– Ты уверена, что сумеешь сыграть свою роль до конца, госпожа актриса?

– Ну да, разумеется. Во всяком случае, до сих пор я, кажется, справлялась неплохо!

– Нужно признать, в этом ты права… – Прежде чем она успела остановить Йена, их губы соединились в поцелуе. Умом Эсме понимала, что должна сопротивляться, но она и так уже на протяжении двух недель боролась с собой… Видимо, из-за этого она позволила рукам Йена крепко прижать ее к его груди, а его языку – проникнуть в самые сокровенные глубины ее рта.

Машинально, не отдавая себе отчёта, Эсме дотронулась до поросшей щетиной щеки Йена…

– Ага! – усмехнулся он. – Ты тоже скучала по мне, крошка? – Руки его скользили все ниже, лаская вначале спину, а затем бедра Эсме.

– Да! – едва слышно выдохнула она, чувствуя, что в этот момент готова забыть все – и то, что взяла с Йена обещание не трогать ее, и клятвы самой себе противиться искушению, лишь бы поскорее отдаться этим восхитительным, ни с чем не сравнимым ощущениям.

Глаза Йена сияли радостью победы. Губы его ласкали шею Эсме, целовали волосы… Она с удивлением отметила, что его большие, сильные руки, оказывается, могут быть и удивительно нежными. Не отдавая себе отчета в том, что действует, доверяясь лишь инстинктам, Эсме крепко прижалась к Йену, что лишь еще сильнее возбудило его. Рука Йена слегка сжала ее грудь, и с губ Эсме сорвался невольный стон. Когда их губы слились в новом, еще более страстном поцелуе, руки Йена скользнули под куртку Эсме…