— Мне некогда, я занят, — наверное, это была самая часто употребляемая мужем фраза.

— Тебя когда ждать? — пыталась уточнить она.

— Ты не жди, ложись спать.

Даже когда они поехали по путевке на курорт к Черному морю, муж находил какие-то свои дела — играл на пляже с чужими мужиками в карты, пил пиво, а Клара занималась дочерью, которой были нужны витамины, море, солнце.

Дома снова Саше Гулько было не до жены и дочери. Клара, оставив Сашеньку с домработницей Таней, шла в парикмахерскую, где успела сблизиться с Прасковьей Петровной. Она отдыхала там, в уютной атмосфере, под жужжание фена и женские разговоры ни о чем. Когда разговор с ней завела Щукина, Клара насторожилась. Она не идеализировала мужа, но чтобы вот так о ее семье судачили в парикмахерской, ей совсем не хотелось. Семья и Сашенька для нее были священны, они с мужем и друзей не заводили, потому что непонятно, как взрослые будут вести себя с ребенком-инвалидом. Что скажут? Посмеются за спиной? Это было болезненно, она этого опасалась.

— Вы как хотите, Клара Андреевна, можете делать вид, что ничего не происходит и вы не слышали, что я вам говорила, — дамский мастер была участлива.

— Я поговорю с ним дома, — ей совсем не хотелось обсуждать детали семейной жизни даже с приятной ей женщиной.

— Клара Андреевна, есть такая хорошая пословица: «Не пойман — не вор». Неужели вы думаете, что мужчина в чем-то признается без доказательств? Он будет отпираться и стоять до конца.

Клара молчала, она была беспомощна и раздавлена, ей казалась, что жизнь заканчивалась здесь, в парикмахерском кресле. Если бы она узнала об измене сама, об этом не узнал бы больше никто: истина для окружающих опасна. Но пережить то, что в парикмахерской между окраской волос и выщипыванием бровей ей вот так просто рассказывают о любовных похождениях мужа, было сложно. Ей надо было принять решение и не упасть в глазах Щукиной.

— Хорошо, я непременно поговорю с мужем.

— Поговорите, но если не придете туда, смотрите, я больше вам не помощница.

Вечером Клара все-таки решила завести разговор с мужем.

— Саша, может, пойдем завтра в кино? Картина, говорят, хорошая.

— Ой, Кларочка, не могу, завтра в пять часов как раз приезжают поставщики. Могу задержаться допоздна. Не жди меня.

— Саша, у тебя есть женщина? Скажи мне честно? Я устала, я привязана к дочери, к дому. А у тебя своя жизнь.

— Клара, дорогая, не придумывай.

— Извини, — она не будет больше настаивать, она услышала, что хотела.

Завтра в пять часов — она знает адрес, по которому ее муж будет «встречаться с поставщиками». Она пересилит себя и придет на эту злополучную квартиру, ей нужно спасать свой брак. Сашенька должна расти в полной семье. Она потребует, чтобы он немедленно положил конец внебрачной связи, и даст ему понять, что терпеть его интрижек не будет. А она сама? А Игорь? Клару прошиб холодный пот. Разве она имеет право предъявлять претензии мужу? А если он узнает подобное о ней? Только вот себя она оправдает, это было один раз и то случайно, и о ней никто не треплется в парикмахерской, и по городу не обсуждают любовников. Она бы этого никогда не допустила, а вот он, похоже, наплевал на семью, и ей надо в этом обязательно разобраться и остановить Сашу.

На следующий день она не находила себе места, все валилось из рук, и как только прошло десять минут после семнадцати часов, она стояла у подъезда, потом зашла. Ей казалось, что к ногам привязаны тяжелые гири и они мешают подниматься по лестнице. Ключ действительно лежал под ковриком и легко вошел в замочную скважину, ей сначала показалось, что в квартире тихо, но потом она услышала стоны и женский смех. Клара прошла на кухню, налила из-под крана стакан холодной воды и выпила залпом. Ее взгляд упал на большой нож, который лежал рядом с раковиной, она взяла его в руку автоматически, она не собиралась размахивать холодным оружием, но пусть будет, так ей спокойней. Клара резко выдохнула и прошла в спальню. Все остальное произошедшее она помнила смутно, потрясение было таким сильным, что воспоминания обрывались, наслаивались, рассыпались на мелкие детали. Она остро ощущала чувство утраты — семьи у нее больше нет, нет мужа, который был напуган ее появлением и пытался дотянуться до своей одежды. Клара только могла повторять: «Саша, Саша, Саша!»

Девушка, которая лежала вместе с ним, подскочила и начала одеваться, но Клара не обращала на нее никакого внимания. Какая разница, как ее зовут и кто она такая, ей важен он, Саша Гулько!

— Саша, Саша, Саша! — ее крик поднимался все выше и выше к потолку и эхом отдавался в комнатном окне.

Она видела его реакцию — он нервно улыбался, словно давая понять: ну вот так получилось, такой он человек, и этого не изменить, как бы ей ни хотелось. Нож, который она держала в руке, казался ужасно тяжелым, но какая-то сила словно поднимала его и направляла прямо в оголенную мужскую грудь. Она ударила его раз, другой и потеряла сознание.

Клара очнулась на полу, в ее руках был окровавленный нож. На постели лежал Саша, и ей показалось, что лежит он на красной простыне. А это была кровь, много крови. Она позвала его, потянула за руку.

— Саша, Саша!

Он не отвечал, и Клара почувствовала сильную усталость. Нож она тщательно мыла под сильной струей воды, кровь стекала в раковину яркими красными струйками, ее тошнило.

— Саша, Саша, — она не могла его убить. Она не хотела, не хотела, она два раза махнула ножом, он не мог от этого умереть.

Что же будет с их девочкой? Кто сможет присмотреть за ней? Сейчас приедут «Скорая» и милиция, она вызовет по телефону, который есть в квартире. А забрать Сашеньку она попросит Пашу, пока все это не утрясется, пока она не будет знать что-то определенное. Поэтому, прежде чем вызывать милицию, она позвонит домработнице Тане и все объяснит. Таня — девушка понятливая, она сделает все так, как просит Клара Андреевна. Господи, ну за что же ей это?

Наши дни

Корректор городской газеты «Наш город» Надя Метеля ощущала, что в редакции что-то происходит. Когда кто-то из журналистов выходит из отпуска, это, конечно, всегда событие, но сегодня из отпуска вышла Юлия Сорнева, и у нее был вид заговорщицы. Ответсек Мила Сергеевна демонстрировала изо всех сил, что знает Юлькины тайны.

— У Сорневой опять шедевр! Тираж газеты улетит!

— Она же в отпуске была?!

— Ну вот, похоже, отпуск был творческий, для журналистского расследования, раз тираж газеты на этот выпуск увеличивается.

— Мало ей обычных тем, все с расследованием подавай. Оно, конечно, интересней, только хлопотно очень. А что она расследовала?

— Мне кажется, что-то связанное с домом престарелых, так сегодня Заурский обмолвился.