— Не сомневаюсь, что очень ждет, — хрипло шипит Ник, и свой локоть из его пальцев мне приходится буквально выдирать. Но после этого он разворачивается и уходит, больше ни сказав ни слова.

Что за чертовщина с ним происходит?

Весь свой путь по лестнице на второй этаж я проделываю, с четким осознанием, что я ни черта не понимаю.

Ладно, я могу понять, что принимая меня на работу, он выставил мне условие — даже не пытаться повторить то, что я тогда вытворяла с Викой.

Берег беременную невесту, которая вряд ли бы оценила кучу мелких диверсий.

Но какого черта он себе позволяет сейчас?

Даже новый кавалер его бывшей жены отработала под его начальством полтора года, и они общались абсолютно нейтрально. Или мне только так казалось? 

— Я уж думал тебя идти с собаками искать.

Стоит зайти в кабинет Артема и мне становится немножечко спокойнее. Определенно, я понимаю, что находят в этом молодом нахале его воздыхательницы. Аурой его харизмы начало зацеплять уже и меня.

— Вы что-то хотели мне показать, Артем Валерьевич?

«Вы» — в рабочее время — это привычка. Даже с теми, с кем я перешла на «ты». Но с Артемом — это еще и часть развлечения, почему-то поднимающая мне настроение.

— О да, — Тимирязев выдает мне похабнейшую из всех своих улыбок, — давно хочу, да только ты все ерепенишься и не поддаешься моим чарам.

— Чему-чему? — иронично интересуюсь, подходя ближе к его рабочему столу, — а вы точно правильно читали инструкцию по их включению?

— До тебя никто не жаловался, — ворчит Тимирязев недовольно и машет мне ладонью, — иди сюда. Буду показывать.

Честно говоря, после Вяземского с его весьма мерзким подкатом, мне сложно избавиться от неприятного холодка при любой двусмысленной шутке, но…

Но во-первых, это Тимирязев. Он просто любит шуточки ниже пояса, и мне еще достались весьма приличные. Характер у него другой, домогаться до меня он не будет. А во-вторых, все что между нами происходит — развивается медленно, и не без моего не озвученного одобрения.

И Ник прав — я действительно отвлекаюсь на Артема, вот только отвлекаюсь-то я не от работы. Отвлекаюсь от самого Ника, от его надвигающейся свадьбы, от того, что просто бессильна вырвать из своего сердца в такие краткие сроки.

Три года безответно сохнуть по мужчине и надеяться, что он меня заметит.

За пару недель это не переживешь, как бы не хотелось.

— Ну и? — я огибаю стол Артема, становясь рядом с его креслом. Любуюсь роскошным жеребцом вставшим на дыбы на его рабочем столе.

— Та-дам, — Артем тянется к мышке и щелкает по одному из цветных ярлычков, разворачивая нужное приложение. Браузер. Со вбитым в строку поисковика названием нашего клуба. И все как обычно, геолокация, график работы, рейтинг…

— О боже…

— Да! У нас полторы сотни положительных отзывов за сутки прилетело. И четыре и три десятых звезды вместо три и четыре — это прекрасная перемена мест для рейтинга, ты ведь не будешь спорить?

— Не буду, — улыбка у меня выходит по-настоящему радостной. Нет, я конечно ожидала, что рейтинг чуть поднимется, но почти на балл… Это значит — целая куча народу влупила нам именно пять звезд, выправляя общую двоечно-троечную картину.

— И ведь это все ты, — тяжелая мужская ладонь опускается на мое бедро и я сама не понимаю, как оказываюсь на коленях у Тимирязева, — даже не спорь с этим, Снегурочка моя главнокомандующая.

— И что это такое, Артем Валерьевич? — я чуть склоняю голову на бок. Тяжелая ладонь чуть выше моего колена — это довольно непривычно. И я никак не могу определить — является ли этот жест вопиющим, или может быть… приятным?

— Это я выражаю свою личную благодарность сотруднице, что блестяще справилась с настроем коллектива на рабочий лад.

Ну, скажем честно, я всего лишь провела шоковую терапию, встряхнув работников. Для закрепления результативности нам еще работать и работать. Но ладно, хвалите меня, я молодец, а всякие «ты отвлекаешься» пусть катятся… в медпункт.

— А я думала, для таких вещей в нашем трудовом соглашении предусмотрены премии, — выдыхаю я, а кончики моих пальцев уже покалывает от предвкушения… И нет, не премии, отнюдь, хотя я бы не отказалась.

— Премии — это по контракту, — откликается Артем, — а я сейчас благодарю лично. Ужасно интересную женщину, чьей работой очень доволен.

Есть вещи в мире не поддающиеся логике и контролю.

Даже в моем мире они есть.

Магия прямых, насмешливых, искристо-ореховых глаз, оказывающих почти гипнотический эффект.

Я вижу движение Артема в мою сторону, я и сама чуть двигаюсь навстречу, чтобы встретить мягкие мужские губы своими.

Ох, черт…

Я ведь ненавижу этот тип мужчин!

Этих вечных мартовских котов, которые даже не скрывают собственной блудливости и ненасытности.

И я ведь все о нем знаю, знаю даже сколько официанток, инструктор, работниц бухгалтерии только при одном появлении Артема Валерьевича в поле зрения расстегивают две-три верхние пуговки на блузке.

Но отдавая ему должное — целуется он просто потрясающе…

И эти вечно щетинистые, колючие щеки — божественны. Никогда не думала, что мне так понравится касаться таких ладонями… 

В какой-то момент поцелуй становится жадным. Захлестывает меня с головой, будто волна, опрокидывающая на спину. И рука, лежащая на моем колене с силой стискивается на нем.

И вот в эту секунду внутри меня и раздается протяжный гул гонга.

— Стоп, стоп, — я выворачиваюсь и все-таки соскальзываю с его колен.

Черт. Черт-черт-черт, вот это я увлеклась. Он увлекся. Мы увлеклись!

Артем поднимается на ноги с плавностью хищника, и я прям вижу, что в его глазах я сейчас отражаюсь только как добыча.

— Ты слишком много думаешь.

А он слишком быстро действует… Я дух перевести не успеваю, а он уже придвинулся ко мне, заставляя отшатнуться и опереться о столешницу…

— Артем…

— Успокойся, Снегурочка. Я тебя не съем. Но может немножко покусаю.

У него глаза — змея-соблазнителя, а шепот — настоящего героя-любовника. И на самом деле делать то что я делаю, не так уж просто, как кажется.

— Нет, стой, — я отклоняюсь, впечатывая ладони в мужскую грудь, — извини, но я так не могу.

Артем шумно выдыхает, не сводя с меня глаз. И его недовольство я ощущаю на своей коже, но менее непоколебимой я от этого не становлюсь. Только крепче твердею.

— Это из-за… — Артем бросает взгляд вниз, на хоть и неспешно, но все-таки меняющийся контур моего живота, — тебе опасно или что-то вроде того?