— Однако все сказанное вами не имеет никакого отношения к Сюзан. Она не совершила ничего недозволенного, у нее нет долгов, зато есть множество синяков!

— У мужа есть свой интерес держать жену под надзором, — не теряя терпения, заметил Жерво. — Он не только ответственен за ее действия, но и… гм… прошу простить мою лексику… Англия — единственная в мире страна, в которой женщина может записать на мужа своего незаконнорожденного ребенка. Если англичанин не сумеет доказать факт супружеской измены, он будет вынужден принять ребенка и воспитывать как собственного.

— Вы правы, милорд, клянусь Богом! — побагровел Сикорт.

Жерво бросил на него ледяной взгляд.

— Что касается вас, сэр, то муж может быть наказан за недопустимое в обществе отношение к жене. Конечно, супруг должен наставлять свою супругу на путь истинный, но нельзя при этом заходить слишком далеко.

— Общество больше не услышит жалоб от моей жены, — Сикорт выразительно посмотрел на Дейнтри.

— Превосходно, — сухо заметил Жерво, поднимаясь из-за стола.

— Пожалуйста, милорд! — совершенно отчаявшись, закричала Дейнтри.

— Нет, леди Дейнтри, — оборвал ее маркиз. — Больше мне нечего добавить. Если вспомнить одну историю, касающуюся семейств Тэррантов и Девериллов, сегодня и так допущено слишком много вольностей. Признайтесь, вы ведь не рассчитывали, что ваша сестра добьется справедливости в суде. Теперь, когда я разъяснил вам ситуацию, мне пора идти — на очереди еще несколько дел. — Кивнув присутствующим, Жерво вышел из комнаты.

Когда за судьей закрылась дверь, Дейнтри яростно набросилась на Деверилла:

— Вы предали нас! — закричала она. — Мы так рассчитывали на вашу помощь, а вы не произнесли ни слова в защиту Сюзан. Вы ничуть не лучше остальных мужчин. Вы хуже! Мне казалось, у вас есть сердце. Однако я жестоко ошибалась — либо оно каменное, либо у вас его нет вообще!

— Сердце здесь ни при чем, — возразил Гидеон. — Дело в законе. Вы ведь сами все слышали. — Он покосился на Сюзан, которая сидела рядом с леди Офелией, глядя на Сикорта, как кролик, загипнотизированный удавом.

Дейнтри заслонила собой сестру и бросила Сикорту:

— Если ты осмелишься еще раз обидеть Сюзан, то заплатишь сполна. Я непременно позабочусь об этом, Сикорт зловеще улыбнулся.

— О, какая свирепая досталась мне родственница. Однако у тебя нет власти, чтобы остановить меня, как, впрочем, и у Деверилла. — Он торжествующе посмотрел на Гидеона. — Трудно судить, справедливы или нет были обвинения в ваш адрес, но моя жена повела себя далеко не лучшим образом и заслуживает наказания. Идем, дорогая, — добавил Сикорт, отталкивая Деверилла и протягивая руку жене.

Сюзан послушно встала. Она была бледная как полотно, в ее расширенных глазах застыл ужас.

Леди Офелия тоже поднялась со стула, расправила юбки и заявила:

— Послушайте, молодой человек, вы выиграли первый раунд, но будут и другие, поскольку делу далеко до завершения. Пожалуй, вам стоит вспомнить о предупреждении судьи и постараться не испытывать терпения жены.

Сэр Джеффри нахмурился, а на лице леди Офелии появилась улыбка, не сулившая ничего хорошего.

— О, это привело вас в чувство, не так ли? Вы всегда прекрасно разыгрывали роль любящего и заботливого мужа, очаровательного джентльмена. Однако сейчас испортили свою репутацию, уронили себя в глазах окружающих. Мне хотелось бы напомнить вам кое о чем. Во-первых, наследство Сюзан целиком и полностью зависит от меня, и его легко изменить. В настоящее время она является моей наследницей на равных правах с Дейнтри. Но я могу переделать завещание в пользу Мелиссы, сделав Сюзан опекуншей. Тогда деньги уплывут из ваших рук, уважаемый. Присутствующий здесь сэр Лайонелл быстро уладит мои дела, но не через обычный суд. Он отправится в Чонсери. После этого вы уже не сможете добраться до денег. Конечно, мне не хочется оскорблять вас подобным образом, и я не сделала этого сразу исключитеяьно по просьбе Сюзан, Новость об этом распространится с неимоверной быстротой. Одумайтесь и не вынуждайте меня поступать с вами подобным образом.

Сикорт побагровел, однако на удивление спокойным голосом — ну, разве что чуть сдавленным — произнес:

— Вы превратно судите обо мне, мадам, но я не пипю вас, зная ваши идеи о женском превосход-твк Признатьея, именно это меня больше всего восхищает в вас, однако на сей раз вы зашли слишком далеко. Я люблю свою жену, а не ее деньги, поэтому можете поступать с ними как угодно. Согласен, я вел себя словно дикий зверь, узнав из , нонимного письма об измене Сюзан с этим Девериллом.

Леди Офелия взглянула на Гидеона, но Сикорт не дал ей сказать ни слова.

— Возможно, никто не удосужился поставить вас в известность, мадам, но Сюзан получила два письма, обвинявших ее в кокетстве с этим человеком. Я не обратил внимания на первое, получив заверения Сюзан в несправедливости обвинений. днако в таком большом доме и при таком скоплении народа, согласитесь, всякое могло произойти без моего ведома. Второе письмо истощило мое терпение, я вышел из себя и совершил гнусный поступок. Однако это не повод, чтобы убегать из дома и, тем более, жаловаться на мое оскорбительное поведение. Даю слово, что прежде никогда так жестоко не обращался с ней. Правда, Сюзан? — Сикорт требовательно взглянул на супругу. — Скажи правду, дорогая, дабы справедливость восторжествовала.

Сюзан застыла, словно статуя, и лишь движение языка по пересохшим губам говорило о том, что она еще жива.

Сэр Джеффри мягко попросил:

— Давай же, любовь моя, не позволяй леди Офелии плохо думать обо мне.

— Н-нет, — всхлипнула Сюзан.

— Скажи правду, дитя, какой бы горькой та ни была, — настаивала леди Офелия.

— Разве вы не видите, что он пугает ее?! — закричала Дейнтри. — Она знает, что уедет с ним, и боится говорить!

Сикорт зловеще улыбнулся.

— О, а я и не знал, что ты настолько презираешь меня, маленькая сестренка. Чем я вызвал твой гнев? Если бы у тебя был опыт, ты бы поняла, что муж и жена — то есть люди, которые любят и заботятся друг о друге, — часто произносят ужасные вещи, не собираясь, впрочем, претворять их в жизнь. Они делают это сгоряча, не подумав, желая только одного — побольнее ужалить. Думаю, Сюзан разозлилась на меня, как и я на нее, кстати, по одной и той же причине. Разве кое-кто не намекал о связи между мной и моей бедной вдовой-кузиной?

Сюзан всхлипнула.

— Значит, вы отрицаете существование подобных отношений? — усмехнулась леди Офелия.

— Разумеется! — Негодование Сикорта казалось вполне искренним. — Я и раньше отрицал это. Неужели вы думаете, что я настолько жесток, чтобы привести в дом любовницу и заигрывать с ней на глазах жены? Только ревнивица, не способная внять голосу разума, могла придумать такую чушь. Но какой-то злобный недоброжелатель вбил-эту идею в голову Сюзан. Такой же негодяй написал те анонимные письма, обвиняющие мою жену в измене, прекрасно зная, что я читаю всю адресованную ей корреспонденцию. Возможно, речь идет об одном и том же человеке. Однако теперь, увидев их вместе, я сомневаюсь, что Сюзан могла принимать ухаживания такого гм… Деверилла.