Жильцы 6 Итого 42 Рязанский разряд Городовые дворяне и дети боярские 60 Всего 314 Рейтары Полк полковника Дорофея Афанасьева сына Траурнихта начальные люди 31 рядовые 964 Полк полковника Ивана Павлова сына Вреда начальные люди 32 рядовые 1016 Полк полковника Федора Петрова сын Коха начальные люди 27 рядовые 639 Всего начальные люди 90 рядовые 2619 Солдаты Полк полковника Василия Андреева сына Нилсина (Нилсона) начальные люди 27 рядовые 718 Полк полковника Андрея Семенова сына Девсена (Девсона) начальные люди 28 рядовые 736 Полк полковника Николая Николаева сына Балка начальные люди 24 рядовые 716 Всего начальные люди 79 рядовые 2170 Итого 52721

1 В итоговой росписи ошибочная цифра: 5082 человека.

Нетрудно заметить серьезные кадровые изменения по сравнению с тем нарядом, который был отправлен В. В. Голицыну из Разряда. В двух из трех рейтарских полков и в двух из трех солдатских полков, судя по всему, сменились командиры. В. С. Великанов, обнаруживший данную роспись[441], никак не комментирует причины подобной ротации. Стоит отметить, что все появившиеся в росписи новые командиры — рейтарские полковники Д. А. Траурнихт и И. П. Вред и солдатские В. А. Нилсон и А. С. Девсон не фигурировали в наряде на первый Крымский поход[442], но трое из них (Траурнихт, Вред и Девсон) появляются в последующих документах, в то время как выбывшие полковники (Фанговен, Мещерский, Кунингам, Иван Девсон) в дальнейшем в росписях не встречаются[443]. Из этого можно заключить, что они умерли либо получили отставку во время похода или сразу после его завершения.

Оставленному корпусу В. Д. Долгорукова, расположившемуся в районе р. Мерло, судя по всему, не пришлось столкнуться со сколько-нибудь серьезной опасностью крымского набега в ближайшие месяцы (август — сентябрь). Возможно, свою роль в пассивности ханства сыграл запрет, установленный ханом в июле 1687 г., совершать набеги на русское пограничье, а также масштабная конская бескормица из-за степных пожаров, неурожаев и исключительной жары в Причерноморье текущим летом. Все это делало крупные рейды на русские поселения за ясырем и добычей крайне трудноосуществимыми.

Зимовка русско-украинского отряда на Кодацком острове

28 июня в Киев с хлебными запасами пришел на стругах из Смоленска стольник М.П. Толстой. В. В. Голицын написал киевскому воеводе И. В. Бутурлину, приказывая указанное продовольствие в Запорожье не отпускать, оставить в Киеве («из стругов выгрузить и устроить в анбары, а суды беречь»), поскольку «и без тех запасов… ратным людем хлебных запасов» хватит. В этом не было необходимости в том числе потому, что суда с хлебом, отправленные ранее вниз по Днепру с Василием Волжинским и Владимиром Щеголевым, «ныне стоят под Кадаком у порогов, чрез пороги переправить их никоторыми мерами невозможно». Поэтому Волжинскому Голицын писал, чтобы тот выгрузил запасы и разместил в амбарах на Кодацком острове[444].

Ратные люди Волжинского выполнили приказ, оставшись зимовать на Кодацком острове с доставленным туда хлебом. Из позднейших данных известно, что всего там было складировано 21 677 кулей ржаной муки, 2449 кулей гречки и овса, 1914 кулей толокна (всего 26 040 кулей, включая 1077 кулей старой и гнилой ржаной муки), 48 кулей соли, 8 неполных бочек рыбьего жира, 3 пуда пеньки. Из «ратных припасов» на острове были оставлены два тафтяных знамени, 2 бочки пороха (пушечного и «ручного»), 2 «штуки» свинцу, 29 пушечных ядер, 60 мушкетов «з замки», 4 якоря, 3 пуда пеньки и другие снасти и инструменты. Для хранения «хлебных запасов» была построена специальная «городовая стена» окружностью 270 сажен (135 «звен» по 2 сажени каждое), внутри которой размещено пять хлебных амбаров, срубленных из «байдачных досок». Из ольховых досок для ратных людей была сооружена баня. На острове осталось 115 стругов, из которых на ходу было только 30, а остальные — «без починки не годны»[445].

В царской грамоте запорожцам от 14 октября 1687 г. сообщалось, что в награду за действия против белгородских татар русскому военачальнику на Кодацком острове, Семену Любовникову, велено отправить к ним «две пушки полковые медные с станками и с колесы». Взамен запорожцы должны были прислать Любовникову «худыя пушки» для отправки в Киев с целью ремонта и переделки[446]. Русский (слободские казаки и великороссийские ратные люди) отряд зимовал в Кодаке вместе с украинскими казаками «при запасах государских борошних и припасах военных», включая и струги, на которых они были туда доставлены. Часть украинских казаков находилась в Кодаке с Михайлова дня (8 ноября), другие — с Рождества Христова. В конце февраля 1688 г. гетман Мазепа писал в Москву, прося разрешения свести четыреста из находящихся в Кодаке с ноября пятисот гадячских казаков. Гетман считал, что ныне «возможно будет и малым числом людей воинских целость хлебных запасов… устеречи», поскольку весной «остров тот кругом немалыми днепровыми облитись будет водами»[447]. К весне дезертирство Кодацкого гарнизона стало стремительно расти. Из пришедших в Кодак в середине февраля 1687 г. рыльских стрельцов шестеро бежали со службы через несколько дней, будучи уверены, что «на Крым нынешняго лета походу не будет, толко войско государево и гетманское придет к Самаре и город строить будет»[448]. Пришедший в конце марта в Гадяч с Кодака писарь Опошненской сотни Гадячского полка Андрей Лубяник поведал, что «товарыщство на острове Кадацком голодно, не имеют запасов и бегут в городы, наказной полковник и сотники не могут удержать, сперва хотя били и ковали их к пушкам, то молчали, а ныне вслух сотников своих лают, в некоторое время наказной и сотники у товарыщства ружье отбирали, чтоб в городы не сбежали и все казаки собрався кричали и ружья от себя брать не