Один из тех людей жил в маленькой квартирке в Хартфорде. Родерик показал хозяйке квартиры несколько фотографий, и она немедленно узнала бюст. Это был один из ее квартиросъемщиков, который называл себя Алом Лонго.

Несколько агентов приехали к квартире Лонго и стали стучать в дверь. Дверь открыл Персико… Родерика поразила его внешность. Он похудел, поменял цвет волос и отпустил усы. Он лишь слегка напоминал человека с плаката «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», но был очень похож на бюст.

Персико прервал приготовление спагетти к обеду и без лишних споров пошел с маршалами.

Спустя несколько недель Фрэнк обедал с Биллом Флейшером в «Дэй бай дэй». Наконец получив право говорить о деле Персико, Фрэнк рассказывал, как ему пришлось работать с двенадцатилетними фотографиями и всего несколькими фактами, вроде тех, что у Персико больной желудок, и тут внезапно замолчал.

— Боже, — сказал он. — Пенни Райт. Именно это она предсказала.

Флейшер удивленно посмотрел на него.

Фрэнк пояснил, что Райт медиум, ее услугами иногда пользовался Пол Шнайдер. Когда они охотились на Форхауэра, она предсказала, что у следующего беглого преступника, которого они поймают, будут проблемы с желудком. В то время Фрэнк и Шнайдер полагали, что это будет Наусс. Но оказалось — Персико.

В 1988 году на День святого Валентина «СРА» запустила в эфир свой сюжет о Науссе. Это должна была быть первая серия из трех отснятых, однако, когда продюсеры узнали, что один из беглых, на которых у них был собран материал, возможно, находится в районе Вашингтона, где располагались офисы «СРА», приоритет был отдан ему.

Шнайдер позвонил Фрэнку после передачи о Науссе.

— Хотелось, чтобы они транслировали это снова и снова, — сказал он. — Это хороший способ его поймать — максимально широко демонстрировать сделанный вами бюст.

Он был прав. Но понадобилось еще два эфира и два года времени, чтобы найти Наусса.

Неудачи с поисками не удержали «СРА» от нового использования скульптуры, отражавшей процесс старения человека. В начале весны 1989 года один из продюсеров передачи, Майкл Линдер, связался с Фрэнком по поводу производства бюста по заказу самой «СРА». Когда Фрэнк услышал имя преступника — Джон Эмил Лист, — у него в голове будто звонок прозвучал.

Пять лет назад приятель-детектив поведал Фрэнку об этом деле — жестокое убийство целой семьи. Оно держало полицию штата Нью-Джерси, а также ФБР в тупике целых тринадцать лет.

— Готов спорить, вы могли бы вылепить бюст убийцы, — сказал он, вручая Фрэнку листовку «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» на этого человека. — Я бы хотел познакомить вас с капитаном, который ведет это дело.

Знакомство так и не состоялось, но Фрэнк взял листовку и прилепил ее на стене в студии. Она со временем затерялась среди фотографий голых девиц на пляже в Сен-Тропе, снимков отдельных частей тела и газетной рекламы фильма «Кошмар на улице Вязов».

Тем не менее дело, как обнаружил Линдер из «СРА», продолжало плотно сидеть в головах чиновников из правоохранительных органов. За несколько месяцев до того, как позвонить Фрэнку, он выступал на Конференции по вооруженным грабежам на Востоке, где к нему обратилась группа полицейских из Нью-Джерси. Они просили помочь найти, где скрывается Лист. Его исчезновение стало, с одной стороны, легендой, с другой — серьезным раздражителем для полиции Восточного побережья.

У Линдера были большие сомнения, но полицейские постоянно подбадривали, и он согласился взяться за дело. Передача, которая приобрела популярность после показа сюжета о Науссе, теперь транслировалась по всей Америке и входила в список пятидесяти лучших.

— У нас высокие рейтинги, и мы можем позволить себе попробовать, — сказал Линдер Фрэнку.

— Хорошо. — Фрэнк ощущал себя всемогущим после недавней идентификации «Элли-Боя» Персико. — Я точно смогу показать вам, как выглядит Лист. Но поймаете ли вы его, это другая история.

Процент успеха с беглыми преступниками у Фрэнка был высоким — двое из трех, и ему не терпелось заполучить еще одного. То обстоятельство, что преступник требовался «СРА», означало, что федеральные маршалы напрямую задействованы не будут. Но он был уверен, что будет работать в контакте с ними или с ФБР. Еще его привлекала перспектива очередной быстрой идентификации, что у него, похоже, получалось чаще с беглыми преступниками, чем с жертвами убийц.

— Что у вас имеется на Листа? — спросил Фрэнк Линдера. — Дайте мне все, что у вас есть. Фотографии, психологический портрет — все, что угодно.

Линдер замялся:

— Ну… несколько старых снимков и газетных статей. Психологического портрета нет.

Фотографии Листа все были сняты анфас, ни одного вида сбоку.

— Буду работать с тем, что есть, — вздохнул Фрэнк и взглянул на Линдера из-под бровей. — Люблю, когда мне бросают вызов.

В ноябре 1971 года в Уэстфилде, штат Нью-Джерси, Джон Лист убил жену, троих детей подросткового возраста — дочь и двух сыновей — и свою восьмидесятипятилетнюю мать. Соседи решили, что семья отправилась в отпуск, так как не видели, чтобы кто-нибудь входил или выходил из викторианского, в восемнадцать комнат, дома, где постоянно горел свет. Впрочем, спустя месяц лампочки стали перегорать.

Когда пришли полицейские, чтобы посмотреть, в чем дело, они влезли через незапертое окно и обнаружили жену и детей Листа, уложенных на спальных мешках в большой гостиной. Следы крови указывали на то, что их притащили из разных частей дома. Мать Листа нашли в мансарде, где у нее была комната. Все были убиты выстрелом в голову, кроме старшего сына, у которого имелись многочисленные огнестрельные раны на лице и груди.

В течение некоторого времени до исчезновения сорокашестилетнего Листа все для него складывалось не лучшим образом. Человек, регулярно посещавший церковь, он считал, что его семья нравственно деградирует. Жена перестала ходить на богослужения, а дочь шлялась по вечеринкам и курила. Ко всему прочему он потерял работу, хотя никому об этом не говорил. Вместо работы он каждый день ходил в парк. Там, разгуливая, он решил собирать оружие, чтобы избавиться от семьи.

Однажды, когда дети были в школе, он застрелил жену, которая сидела за столом на кухне, потом прошел в мансарду и убил мать. Мать была слишком крупной, чтобы тащить ее вниз, поэтому он затолкал ее в сервант, а труп жены перенес в гостиную. Он убивал детей по мере того, как они возвращались из школы, сначала младшего сына, потом девочку, потратив на них всего несколько пуль. В старшего сына он выстрелил десять раз. Покончив со всеми, преступник уложил их в ряд, прикрыл лица, отложил оружие, которым пользовался, и написал письмо пастору из лютеранской церкви, прося о прощении.

«Это было слишком, — писал он. — …По крайней мере я сейчас уверен, что все они отправились в рай. Может показаться трусостью то, что мне каждый раз приходилось стрелять сзади, но я не хотел, чтобы кто-то из них, пусть даже в последнюю секунду, узнал, что я вынужден сделать с ними такое.