— Было просто здорово, — сказал Фрэнк, вспоминая начало своей работы по Анне Дюваль и девушке с Норт-Лейтгоу-стрит. — Следователи делились информацией с полицией, и было впечатление, что велись два расследования. Но потом были дела вроде Принсес До. Потребовалась уйма времени, чтобы хоть что-то сделали. Думаю, среди детективов были и те, что просто вставляли палки в колеса. Мы могли бы уже идентифицировать ее.

Когда Уэнди принесла им еду — салат «Никуаз» для Фрэнка, гамбургер для Флейшера и кофе для Уолтера, — Фрэнк рассказал о встрече с фэбээровцами в Вашингтоне по делу Листа. Вместо того чтобы предложить помощь, агенты были настроены, мягко говоря, недружелюбно.

— Готов поспорить, у них даже есть данные на Листа, которые они не захотели мне дать.

Когда они приступали к еде, для них уже было очевидно, в чем проблема и ее решение — такие, как они, люди. Расслабляясь без посторонних в «Дэй бай дэй», болтая о каком-нибудь деле, они зачастую рождают совершенно новые идеи.

— Мы способны сложить два и два, — сказал Уолтер, — и установить связи там, где они всегда были, но никто их не замечал.

Чтобы подчеркнуть мысль — пусть и не вполне к месту, хотя никто, казалось, и не был против того, чтобы смешивать преступления с кухней, — Уолтер рассказал им о деле окровавленного нижнего белья.

Несколькими годами раньше он прочел лекцию перед сотрудниками полиции Мичигана, и один из полицейских рассказал ему о расследовании, которое поставило их в тупик. В парке нашли несколько пар женских колготок, развешанных по кустам. Они были распороты до промежности и выглядели так, словно жертва (или жертвы) долгое время их носили. Еще там был выпотрошенный плюшевый медведь. Позднее нашли и другое нижнее белье в такой же кондиции и при тех же условиях. На всех предметах, как и на плюшевой игрушке, толстым черным фломастером была надписана буква J. Но тел так и не обнаружили.

— Он спросил, что я об этом думаю, — продолжал Уолтер. — Я сказал, что тела могут быть в другом месте. Они дали мне снимки белья. Ничего особого мне эта информация не давала, но я подумал, что следует ее запомнить.

Спустя год он участвовал в конференции в Сент-Луисе. Один агент ФБР рассказывал ему о деле в Атланте, связанном с убийством шести женщин, причем убийца был фетишистом.

— Я тут же спросил: «Что означала буква J?» Он страшно удивился и спросил, откуда мне известно. Когда я рассказал, он сообщил, что буква J — первая буква в имени убийцы. Так вот, получилось, что трупы были у него, а одежда — у кого-то другого. — Уолтер сделал паузу, чтобы затянуться сигаретой. — Видите, что может значить обмен информацией.

Уэнди, которая перед закрытием мыла в закусочной столы, объявила, что им пора закругляться. Уолтер встал и был готов возвращаться к себе в гостиницу, но двое других остались.

Фрэнк и Флейшер уже какое-то время обсуждали идею о выборе места, где люди вроде них могли собираться, обедать и разговаривать — не только о нераскрытых преступлениях, а обо всем — вот как они сейчас в закусочной. Они сообщили об этом Уолтеру, который счел их сумасшедшими.

Друзья стояли на тротуаре перед закусочной. На город опускался вечер, люди спешили по Сэнсом-стрит в сторону метро. Флейшер предложил написать письма двум десяткам людей и спросить, как они относятся к их задумке. В Нэви-Ярде, где он работал, имелась комната для банкетов, где они вполне могли бы устраивать встречи.

— Как мы это назовем? — спросил Фрэнк.

Сразу приходило на ум что-то вроде «Клуб Шерлока Холмса», но Флейшер предложил имя другого сыщика — Южэна Видока. Француз из XVIII века, который из преступника — он был вором, мошенником и убийцей — превратился в человека, раскрывающего преступления, Видок основал французскую Сюртэ и в определенных кругах считался первым в мире детективом нового времени. Он стал другом Виктора Гюго, чей персонаж Жан Вальжан обладал совсем не случайным сходством с Видоком, как и Огюст Дюпэн в романе Эдгара Алана По «Убийство на улице Морг».

Через несколько недель Флейшер связался с Фрэнком и Уолтером, чтобы сообщить: из двадцати восьми адресатов лишь двое отвергли идею. Первая встреча общества «Видок» должна была состояться в ближайшее время.

Поимка Джона Листа принесла Фрэнку известность большую, чем он когда-либо имел, и новую работу в области судебной медицины.

В «Нью-Йорк-таймс» были помещены три фотографии Листа: одна, сделанная в 1971 году, другая с изображением бюста Фрэнка и третья, снятая в день ареста преступника. Две последние были практически идентичными, вплоть до похожих на совиные глаза очков. Журнал «Пипл» опубликовал статью об этом аресте, а «Филадельфия инкуайрер» в льстивой статье назвал Фрэнка учеником Мефистофеля. Бетти Пэт Гатлифф написала письмо, чтобы поздравить его с успехом. Один сотрудник журнала «Тайм» сказал ему, что в течение недели, когда был пойман Лист, он был популярнее президента Рейгана.

Лондонская газета «Мэйл он сандэй» высказывала мнение, что если Фрэнк смог поймать человека, который исчез на восемнадцать лет, то, вероятно, он сможет и им помочь найти того, кто скрывается уже пятнадцать лет, с того самого времени, когда он, предположительно, убил няньку своих детей, — лорда Лукана.

Но, пожалуй, самым неожиданным для Фрэнка стало внимание со стороны ФБР. Несмотря на все свои замечания по поводу его работы с бюстом Листа, они позвонили ему в январе 1990 года и попросили сделать изображение возрастных изменений Лео Джозефа Коури, одного из людей главаря ливанской преступной семьи, находившегося в бегах с 1979 года. Через два месяца у ФБР был выполненный Фрэнком бюст, он не очень понимал, как они собираются его использовать. За несколько дней до того как бюст должны были показать в передаче «СРА», фотография бюста появилась в «Ю-эс-эй-тудэй».

— Интересно, не вспугнуло ли это Коури, — высказал свои сомнения Фрэнк, когда друзья встретились пообедать в «Сифуд Анлимитед» и обсудить подготовку к первой встрече общества «Видок». — Возможно, увидев статью, он лег на дно.

Несколько месяцев спустя Фрэнк во второй раз выполнял работу для «СРА». Это была женщина по имени Флоренция (или Фло) Гудинг, которую разыскивали в Калифорнии и Коннектикуте за поджог и покушение на убийство. Лето принесло ему еще большую популярность в музее Мюттера: были идентифицированы девушка с надеждой и Розелла Аткинсон.

В сентябре Ричард Уолтер пригласил Фрэнка выступить на конференции юристов в Сиднее вместе с экспертом-криминалистом из ФБР, о котором Фрэнк знал, но так с ним и не познакомился, — Робертом Ресслером. Уолтер сказал, что на конференции будут выступать только они трое.

Это было первое путешествие, когда Фрэнк надолго уезжал от Джан. По пути он звонил ей с каждой остановки и говорил, как сильно ее любит. Его звонки не отражали того, что происходило дома — они оба знали, что их семья переживает трудный период.

Фрэнк больше уделял внимания карьере в судебной медицине и известности, которая пришла с ней, чем фотографии. Скульптурные заказы приносили совсем немного денег, и Джан приходилось работать больше, чтобы сводить концы с концами. Чем-то нужно было жертвовать.