— То-то я чувствовал, что придется попотеть.

Ученый улыбнулся.

— С Наполеоном всегда нелегко. Уж очень он любил устраивать спектакли. Этот музей — яркий тому пример. Из всех завоеванных стран император увозил «подарки», собрав в результате богатейшую в мире коллекцию экспонатов.

— К сожалению, после тысяча восемьсот пятнадцатого года союзники забрали все обратно. По крайней мере то, что смогли отыскать.

— А вы хорошо знакомы с историей, мистер Малоун.

— Стараюсь. И, пожалуйста, зовите меня Коттон.

— Необычное имя. Почему вас так назвали?

— Если начну рассказывать, то получится спектакль, как у Наполеона. Лучше объясните, что делать с «Мавританским узлом»? Можно его расшифровать?

— Без текста, по которому составлен шифр, ничего не выйдет. Он должен быть и у отправителя, и у адресата. Хотя без третьего ряда цифр тоже далеко не уедешь.

По словам Торвальдсена, книге «Королевства Меровингов. 450–751 гг. н. э.» в завещании Наполеона отводилось особое место, поэтому Малоун решил дождаться, пока Мюра пролистает ее до конца.

— Ого! — воскликнул ученый, перевернув последнюю страницу. — Потрясающе!

Сам Малоун уже изучил причудливо выведенные на ней темные поблекшие буквы. Теми же чернилами были написаны и римские цифры.

— Вы знаете, что это?

Профессор покачал головой:

— Понятия не имею.

Сэм решил вступиться за Меган.

— Ей не нужно ничего доказывать. Вы ведь пришли сюда? По-моему, этого больше чем достаточно.

— Ладно, ладно, — усмехнулась Стефани. — Мистер Коллинз наконец-то начал рассуждать как сотрудник Секретной службы.

Ему не нравилось покровительственное обращение, но возмутиться при нынешнем раскладе он не мог. Что ж, Нелл права. Пора включить мозг.

— Вы читали сайт Меган, — начал Сэм. — И мой. И бог знает чьи еще. Значит, дело нечисто. Происходит что-то важное. Это многие заметили.

— Все проще простого, — отозвалась Стефани. — Мы хотим засадить членов Парижского клуба за решетку.

Ее словам Сэм не поверил.

— Нет, все гораздо серьезнее, сами знаете.

Молчание Нелл лишь укрепило его подозрения. Впрочем, она права: не стоит рассказывать лишнего.

Тепло одетые посетители нескончаемым потоком поднимались по лестнице на первую платформу. Между железных решеток туда-сюда ездили лифты: то на второй уровень, то обратно. Весело гомоня, большая группа людей направилась в ближайший ресторан. Вокруг, сплетаясь, точно паутина, поднимались в небо коричневато-серые балки, а между ними гулял ледяной ветер.

— Боюсь, узнать, о чем пойдет речь на собрании Парижского клуба, вам не удастся, — заметила Меган. — Ставить прослушку бесполезно. Помещения всегда обыскивают до, во время и после встреч. Так говорит мой источник.

— «Жучки» нам не понадобятся, — обронила Стефани и улыбнулась пристально взглянувшему на нее Сэму. От этой улыбки у Коллинза екнуло сердце. — Вы когда-нибудь работали официантами?

Ларок нравилось беседовать с Торвальдсеном. Интересный, остроумный, время на светскую болтовню не тратит, слушает внимательно, информацию запоминает, ловко раскладывает факты по полочкам и быстро делает выводы.

Точь-в-точь как она.

— Наполеон понимал, что война только на пользу обществу, — говорила Элиза. — Перед лицом нависшей угрозы лучшие умы государства становились изобретательней. Благодаря новым технологиям увеличивалась производительность предприятий. Народ охотнее подчинялся. Напуганные граждане были готовы снести от правительства что угодно, лишь бы их защитили. Впрочем, от войны чересчур много разрушений, да и терпение людей небезгранично. А уж враги Наполеона постарались на славу! Все неожиданно зашло настолько далеко, что император утратил контроль над страной.

— Война — полезна? — Датчанин вскинул брови. — В голове не укладывается! Едва ли сыщутся плюсы на все ее минусы.

— Да, конечно, смерть, разор, опустошение, убытки… — согласилась Ларок. — Но ведь войны существовали всегда. Почему же столь вредное явление живет и здравствует тысячи лет? Да потому что действенно! Все величайшие человеческие достижения — плоды тех самых разрушительных войн. Вспомните Вторую мировую. Мы научились расщеплять атом, полетели в космос. Я уже не говорю о более мелких открытиях в области электроники, естествознания, медицины, машиностроения… И весь этот прогресс на фоне беспрецедентной бойни!

Торвальдсен кивнул.

— В ваших словах есть доля истины.

— На самом деле влияние войны еще существенней, герр Торвальдсен. Возьмем, к примеру, историю США. Экономика страны циклична: бум, спад, кризис — и так по кругу. Только — примечательное совпадение! — кризис в Америке наступал обычно при недостаточных расходах на военные операции. Вспомните! Кризис после войны тысяча восемьсот двенадцатого года, после гражданской войны шестидесятых, после испано-американской войны конца девятнадцатого века. Сразу после Первой мировой, когда Америка сделала ставку на изоляционизм и в буквальном смысле слова разоружила армию, подоспела Великая депрессия. На круги своя все вернула следующая война…

— Вы, похоже, тщательно изучили этот вопрос, — проронил датчанин.

— Разумеется, — серьезно ответила Элиза. — По-моему, все яснее ясного. Благодаря войне обществом можно спокойно управлять. Перед лицом внешней угрозы у людей нет иного выбора, кроме как подчиняться. Конец войне — конец национальному суверенитету. Пожалуй, первым до этой мысли дошел Наполеон. И претворил ее в жизнь.

Зал ресторана потихоньку пустел. Посетители, закончив обед, прощались друг с другом и расходились по своим делам.

— Наполеон собирался завершить войну и перевести общество в режим мирного существования, — продолжала Ларок. — Не только во Франции, но и на завоеванных территориях. Однако войну требовалось чем-то заменить. А чем? Наполеону не повезло — в то время подходящих суррогатов не существовало.

— И чем же можно заменить войну?

Элиза пожала плечами.

— Подобрать замену сложно, но возможно. Нужен альтернативный враг — существующая или потенциальная опасность, против которой народ охотно сплотится. Например, угроза всеобщей гибели от ядерного оружия. На этом строилась «холодная война». Противники и пальцем друг друга не тронули, зато тратили миллиарды на подготовку к грядущим боям. Правители тогда жили припеваючи. Федеральный резерв США рос как на дрожжах. С тысяча девятьсот пятидесятого по тысяча девятьсот девяностый западная цивилизация достигла небывалых высот развития. Благодаря «холодной войне» человек ступил на Луну. По-моему, достойная замена войне реальной.