Часового он увидел почти сразу. Крепкий парень в маскхалате, вооруженный короткоствольным автоматом, стоял под слабо горевшей лампой и откровенно скучал. Ни Варфоломея Кирилловича, ни Келюса он явно не видел. Старик оглянулся и, как показалось Николаю, слегка подмигнул. Приободрившись, Лунин ускорил шаг. Отчаяние и страх исчезли: те, кто грозил ему и его друзьям смертью, не были всесильны…

У выхода из подвала им встретился еще один часовой, также не обративший на беглецов ни малейшего внимания. Вскоре они уже были во дворе, где сновали люди в пятнистой униформе, но Варфоломей Кириллович, казалось, не их, впрочем, как и они его. Келюс, осмелев окончательно, уверенным шагом направился к воротам. Часовые смотрели куда-то в сторону, и беглецы уже были готовы переступить черту, отделявшую их от свободы, как внезапно Келюс ощутил невидимый толчок в грудь. В висках застучала кровь:

– Нарак-цэмпо… Нарак-цэмпо… Нарак-цэмпо…

Лунин поднял глаза и различил памятный ему черный балахон. Тибетец стоял в воротах, подняв обе руки, словно пытался загородить путь. Варфоломей Кириллович тоже заметил его, но спокойно шел дальше, прямо в проем ворот.

– Стой, старик, – ровным, без малейшего выражения голосом проговорил Нарак-цэмпо, не опуская поднятых рук. – Ты нарушаешь закон. Это уже не твоя земля. Ее люди много лет назад отреклись от твоего хозяина и разметали твои кости. Уходи, откуда пришел, и не мешай нам.

Варфоломей Кириллович на мгновение задержал шаг. Правая рука поднялась в крестном знамении:

– Изыди, бес… Прочь!

Яркая вспышка – на мгновение глазам стало больно. Через секунду, когда глаза вновь стали видеть, Лунин облегченно вздохнул: в воротах никого не было, путь свободен, кровь в висках перестала стучать. Лишь легкий прах клубился под ветром на месте, где только что стоял Нарак-цэмпо.

Они вышли наружу и не спеша двинулись вдоль высокой ограды, после чего свернули в лес. Тропинки разбегались перед глазами, и Келюс остановился в нерешительности.

– Иди смело, воин Николай, – старик кивнул на одну из малозаметных троп. – Ведомы сии места мне. Прежде ходил я здесь, когда от пустыни нашей в Столицу добирался…

– Варфоломей Кириллович! Извините, я… вы… столько раз меня выручали, а я даже спасибо не сказал!

– Однако сказал же, – на лице священника вновь промелькнула улыбка. – Невелика моя заслуга. Ты бы и сам, воин, выбрался, да враги твои чернокнижием сильны. А тут и я пригодиться могу…

Николай вновь кивнул: конечно же, православные священники способны дать бой этим «черным». В атеистической душе Келюса шевельнулось что-то вроде раскаяния.

– Спасибо… – повторил он. – А вы, значит, монах?

Варфоломей Кириллович кивнул:

– Из Ростова семья наша. Батюшку моего сослали с женой да с нами, малолетними. В лесах и вырос. Там и в обитель пошел.

– А-а! – все становилось на свои места. – Так вы из раскулаченных! Вот коммуняки! Никого в покое не оставят! Варфоломей Кириллович, вы должны потребовать возвращения имущества. Сейчас закон вышел…

– Хлопотно сие будет, – усмехнулся старик. – Ежели мне, грешному, добро отцово востребовать… Да и ни к чему, лет прошло немало. Бог им всем судья… Не держи гнева на врагов, воин Николай. Тот, в Кого ты не веришь, учил прощать…

– Ну, нет! – давняя атеистическая закваска сразу дала о себе знать. – Убийцам этим? Волкову?

– И ему… Не только ненависти, но и жалости достоин тот, кого ты так зовешь. В давние дни был он славным воином, в граде великом правил, в битвах ратоборствовал, тайны многие постиг. Много ему дано от Господа… И кто знает, может, и не его вина, что стал он нелюдем…

– А, все равно! – махнул рукой Лунин. – Колом его осиновым! А еще лучше – огнеметом!

– Не в том огне гореть ему… Слыхал я, что, погубив душу свою, позабыл он имя, от Бога данное. Ежели вновь услышит его, то порвется цепь, что душу сковала…

Келюс недоуменно пожал плечами: странные слова не убедили. Между тем старик, постояв, неторопливо зашагал по тропинке вглубь леса. Николай поспешил следом.

– Я… извините, конечно… Я понимаю, гипноз, экстрасенсорика и прочее, бином… Но с такими, как Волков, хороши другие средства – посильнее. К тому же его Всеславом зовут!

– То не имя, – возразил Варфоломей Кириллович. – Не так его в Святом крещении нарекли. По крестному имени зовет человека Бог. Но пока своего имени Волков не вспомнит, а сие не под силу ему, да он и не тщится, ходить ему по земле яртом… Можешь тому верить, воин Николай, можешь нет, но дела его сам видишь. Душу свою погубив, других, невинных, губит…

– Кора! – вспомнил Келюс. – Варфоломей Кириллович, а как ей можно помочь? У вас… ну, в монастыре, наверно, такое лечили?

Старик остановился и покачал головой:

– Нет… Не отпустит ее Волков. Но как только его душа в геенну изыдет, и ее душа от муки кромешной избавится. Не впади в соблазн, воин Николай. Многое может чернокнижие, но, ее спасая, себя погубишь, а ее не вызволишь.

Он двинулся дальше, а Николай остался стоять в полной растерянности. Что имел в виду старик? Кора излечится, если убить Волкова? Странно, хотя какая-то логика в этом ощущалась.

Спохватившись, Келюс быстро догнал старика. Несколько минут они шли молча, пока не добрались до небольшой поляны. Варфоломей Кириллович указал на одну из тропинок:

– Ну, воин Николай, иди… Да не отымет Тот, Кого вспоминаешь ты так редко, от тебя десницы Своей…

Старик ускорил шаг и внезапно свернул на боковую тропу, уходившую куда-то в лесную глушь. Келюс поспешил было за ним, но тут же остановился: тропинка была пуста. Лунин постоял и, не торопясь, пошел по указанной ему дороге…

В сухом, едва тронутом осенью лесу, было спокойно. Келюс шел быстро, почти бежал, радуясь тому, что жив и свободен. За последние дни он смог оценить значение этих слов. Но к радости примешивалась тревога. Он возвращался в Столицу, где его ждали не только друзья.

Все его неприятности сводились к причине наипростейшей – к тайнам власть предержащих, к которым ему довелось прикоснуться. То, что эти тайны охранялись бхотами-экстрасенсами, было вполне объяснимо и, как помнил Келюс, имело аналогии в не столь уже давней истории. Даже ярты и несчастная Кора вполне укладывались в давно уже бродившую по газетным страницам теорию о существовании специальной программы «Зомби», разработанной якобы в недрах службы госбезопасности. «Тропа Света» – очевидно, виденная Николаем в Белом Доме система пространственной связи – при всей своей экзотичности была явлением вполне объяснимым. С «Тайной Больших Мертвецов» подобной ясности не было, но Лунин догадывался, что речь идет о виденном им списке таинственных захоронений. Оставалось загадочное «Око Силы». Быть может, так называют скантр? Или… какой-то военный объект? Интересно, о какой силе идет речь, не о термоядерной же? И вдруг Лунину вспомнилась таинственная карта из серой папки. Объект N1! Не там ли это Око? Горы – Тянь-Шань, Памир или… все-таки Тибет? Но ведь Тибет – территория КНР! И почему изобретением русского гения Тернема занимаются именно бхоты?