После ухода Тайрона, Денни продолжал увлеченно играть с кроликом, когда вдруг услышал непонятные шорохи на террасе. Схватив Шустрика в охапку, он быстро огляделся и едва успел юркнуть под массивную кровать, до самого пола завешанную пушистым меховым покрывалом, как в покоях раздались шаги. Тихие, крадущиеся, посторонние. Мальчик забился в самый дальний угол. Его волнение, видимо, передалось и зверьку. Шустрик дрожал, не предпринимал ни единой попытки вырваться и прижимался к Денни всем пушистым тельцем.

Судя по звукам, визитеров было двое. Мальчик распластался на полу, прижимая кролика к своему боку. В узкую щель между покрывалом и полом, разглядеть что-либо не представлялось возможным, сколько бы ребенок не пытался. Шаги слышались где-то в отдалении, иногда слегка приближаясь.

— Что у тебя, Свен? — хрипло спросил один.

— Пусто! Мальчишки здесь нет, — громким шепотом ответил другой.

Разговаривали мужчины тихо, мальчик едва мог разобрать слова. То и дело слышались скрипы и шорохи. Покои спешно обыскивали. Денни вздрогнул и, кажется, даже перестал дышать. Визитеры остановились прямо напротив кровати, и мальчик увидел две пары сапог, очень похожих на те, что носят военные из дворцовой стражи.

— Проклятый саорг! Когда он успел спрятать седнианского выродка?

— Ригли будет очень недоволен. Пройдоха очень не любит, когда его приказы не исполняются.

— Пора делать ноги, Свен. Лучше пусть императорский прихвостень злится, чем распылит хозяин этих покоев.

— И то верно!

Собеседники уже двинулись к выходу на террасу, но вдруг остановились.

— Ты в смежных покоях смотрел? — спросил хриплый.

— Пусто там! — разозлился его напарник, но ответ, видимо, того не удовлетворил.

— А под кроватью? — вдруг спросил он и направился прямо к убежищу Денни. Мальчик похолодел от страха и сильнее прижал несчастного кролика.

— Думаешь, саорг держит своих рабов там? — саркастически хмыкнул второй, когда его приятель уже задрал край меховой накидки. — Валим отсюда! Не хватало еще, чтобы кто-то нас здесь застукал!

— Ты прав! — прозвучало в ответ.

Через минуту все стихло, но Денни так и не смог заставить себя выползти из под кровати. Он лежал и прислушивался, вздрагивая от каждого шороха. Но никто не возвращался. А потом вошел распорядитель Тян и мальчик услышал голоса сестры и Тайрона. В этот же момент, Шустрику внезапно надоела неподвижность, и он слегка куснул Денни за палец. От неожиданности ребенок разжал руки, и зверк, почувствовав свободу, ринулся из душного укрытия, на свободу.

Пришлось вылезать и Денни. Не мог же он вот так перед всеми признаться, что струсил и забился в самый дальний угол. Конечно, он понимал, что поступил правильно, и спрятаться было нужно, но признаться… Нет! Лучше уж наедине рассказать об этом Тайрону, поэтому о странных мужчинах мальчишка умолчал и, кажется, саорг ему поверил.

Денни огляделся и увидел Шустрика у бассейна. Зверек забился под кресло. Мальчик пересек комнату и взял его на руки.

— Не бойся, я не дам тебя в обиду! — сказал ребенок, не смотря на то, что сейчас его сердце билось так же испуганно, как и сердце кролика.

Вошел распорядитель Тян, а за ним слуги, которые несли подносы с едой. Вкусные ароматы тут же наполнили покои и легкие мальчика, вызывая у него обильное слюноотделение. Полдень уже давно миновал, а у Денни с самого завтрака во рту не было ни крошки. Предвкушая вкусный обед, ребенок отвлекся и успокоился. Тайрону он доверял, саорг не даст в обиду ни его, ни сестру. Потирая ладошки, мальчик сел за стол и потянулся к одному из блюд.

— Не спеши, юный господин! — одернул его Тян.

— Никакой я не господин! — буркнул ребенок. — Зовите меня Денни.

Ликериец снова улыбнулся, на этот раз более приветливо. На секунду, на его лице промелькнуло удивленное выражение. За все время своей службы во дворце Тян не встречал никого, кто бы не хотел возвыситься над другими. Надо же, а мальчишке не понравилось уважительное обращение. Странные эти седнианцы. Распорядитель обернулся к одному из слуг, и вперед вышел тощий мужчина, одетый в черный костюм с кружевными манжетами.

— Денни, — Тян указал на слугу и представил: — это Троил, один из лучших императорских дегустаторов. Он будет пробовать твою еду прежде, чем ты ее съешь.

— Зачем? — искренне удивился мальчик. Ему не хотелось, чтобы посторонний человек ковырялся в его тарелке.

— На тот случай, если твоя еда отравлена, — ответил распорядитель и закатил глаза, сетуя на неразумность ребенка. — Мне пока еще слишком дорога моя голова!

Денни опешил. Еще дома, в деревне, он однажды видел, как умирала соседская собака. Мальчик помнил ее еще щенком и часто играл с ней. Она была молода, но сейчас почему-то не бегала, виляя хвостом, как бывало, а лежала на земле, вздрагивала и дергала лапами. Из раскрытой пасти хлопьями вылетала пена. Глаза животного закатились, и, казалось, каждый вздох давался с трудом. Собака захрипела, из последних сил попыталась встать на лапы, но тут же рухнула обратно. И тогда она открыла глаза и посмотрела на собравшихся людей, словно прощаясь с этим миром. Денни хорошо помнил, сколько боли и страдания было в том взгляде. Это продолжалось несколько мгновений, а потом животное застыло, обмякло, испустив последний вздох.

Мама стояла рядом и шептала ему, чтобы он не смотрел туда, но мальчик не мог отвести глаз. По щекам катились слезы, попадая на губы. Он чувствовал их солоноватый вкус и жалел несчастное животное. Соседки причитали, говорили, что животное отравили, кого-то обвиняли… А Денни думал лишь о последнем взгляде животного, почти ничего не замечая вокруг.

Это единственное, что он знал про отравление. Неужели, кто-то желает ему и сестре той же мучительной смерти? Мальчик запутался. Все же, дворец — очень странное место, где все совершенно не такое, каким кажется. Здесь за внешней красотой порой скрывается безобразное. И наоборот, уродливое может оказаться прекрасным и настоящим.

Денни убрал руки и отодвинулся от стола, позволяя Троилу осмотреть блюда. Ликериец в черном костюме внимательно осмотрел каждое блюдо, затем обнюхал, а потом извлек из кармана небольшую коробочку, в которой лежали нож и вилка. Он отрезал от каждого блюда по крошечному кусочку, клал их на блюдце, снова нюхал, дотрагивался языком и, наконец, пробовал.

— Можно приступать к обеду, — изрек Троил, выпрямляясь и складывая на место свои инструменты.

— Приятного аппетита! — пожелал мальчику Тян, и слуги, поклонившись, покинули покои саорга.

Но, как ни странно, аппетит пропал. Денни больше не радовала вкусная еда, а хотелось поскорее оказаться в обществе тех, кому он доверял, любил и искренне радовался.

В квартале рабов царило оживление. Диана слишком мало пробыла здесь, а Тайрон, хоть и не проявлял никогда интереса, но понаслышке знал, что раз в неделю устраиваются показательные торги. Тема рабства была одной из самых популярных в неспешных беседах ликерийской аристократии. Чего только не услышишь за ужином у самого императора. А информацию саорг привык впитывать и тщательно анализировать. Вряд ли на подобных аукционах можно приобрести что-то стоящее. Здесь продавали провинившихся, возрастных или совсем неперспективных рабов, которыми не интересовались богатые и влиятельные покупатели. Их приобретали в основном для тяжелых работ.