Габриель услышал позади какие-то звуки. Он повернулся и посветил фонариком в направлении деревьев, росших по периметру кладбища. Из-за деревьев выбежали двое в темной одежде с малогабаритными автоматами в руках.

Габриель направил луч снова на мужчину, спускавшегося по склону среди надгробий, и увидел, что он достает из-за пазухи револьвер. Внезапно человек с револьвером остановился. Взгляд его был устремлен не на Габриеля и Кьяру, а на двух мужчин, выходивших из-за деревьев. Он постоял так не более секунды, затем быстро сунул обратно револьвер, повернулся и побежал назад.

Когда Габриель снова повернулся, двое мужчин с автоматами были уже в двух-трех футах от него и приближались бегом. Первый налетел на Габриеля и сбил его с ног на твердую кладбищенскую землю. Кьяра успела закрыть лицо руками, прежде чем второй сбил с ног и ее. Габриель почувствовал, как рука в перчатке зажала ему рот, а затем жаркое дыхание напавшего на него человека.

– Расслабьтесь, Аллон, вы среди друзей. – Он произнес это по-английски с американским акцентом. – Не затрудняйте нашей задачи.

Габриель сбросил руку со своего рта и посмотрел напавшему в глаза.

– Кто вы?

– Считайте нас своими ангелами-хранителями. Тот человек, что направлялся к вам, профессиональный убийца, и он намеревался убить вас обоих.

– А что вы собираетесь с нами сделать?

Вооруженные люди помогли Габриелю и Кьяре подняться с земли и повели их через кладбище к деревьям.

Пуэрто-Блест, Аргентина

Лес внезапно оборвался у края черного оврага. Они полезли вниз по склону, пробираясь меж деревьев. Вечер был безлунный, царила кромешная тьма. Они шли цепочкой – один американец впереди, за ним Габриель и Кьяра и еще один американец позади. У американцев были очки ночного видения. Шагали они, по мнению Габриеля, как элитные солдаты.

Они вышли к маленькому, хорошо укрытому лагерю – черная палатка, черные спальные мешки, ни следа костра или печки для готовки. Интересно, подумал Габриель, сколько времени они были тут и наблюдали за кладбищем. Не так долго, судя по щетине на их щеках. Двое суток, может быть, меньше.

Американцы стали упаковывать вещи. Габриель вторично попытался выяснить, кто они и на кого работают. Его вопрос был встречен усталыми улыбками и каменным молчанием.

Им понадобилось всего несколько минут, чтобы разобрать лагерь и ликвидировать малейший след своего присутствия. Габриель предложил понести один из тюков. Американцы отказались от помощи.

Они снова пошли так же – цепочкой, только теперь американцы несли рюкзаки. Через десять минут они уже стояли на дне оврага, у каменистого ложа ручья. Там их ждала машина, упрятанная под маскировочным брезентом и сосновыми ветками. Это был старый «лендровер» с запасной шиной на капоте и канистрами топлива сзади.

Американцы рассадили их – Кьяру посадили впереди, а Габриеля сзади, держа под прицелом на случай, если он вдруг потеряет доверие к своим спасителям. Несколько миль они, накренясь, ехали вдоль ложа ручья, всплескивая мелководье, а потом свернули на грунтовую дорогу. Через несколько миль они выехали на шоссе, ведущее в Пуэрто-Блест. Американец свернул направо, к Андам.

– Вы направляетесь в Чили, – заметил Габриель.

Американцы рассмеялись.

Десять минут спустя – граница; на ней – дрожащий от холода пограничник в кирпичном блокпосте. «Лендровер», не замедляя скорости, промчался через границу и направился по склонам Анд вниз, к Тихому океану.

В северном конце залива Анкуд находится Пуэрто-Монт, курортный город и порт, где останавливаются круизы. Рядом с городом – аэропорт со взлетно-посадочной полосой, достаточно длинной, чтобы ею мог воспользоваться правительственный самолет «Гольфштрем-Дж 500». Он ждал на бетонированной полосе с работающими моторами, когда подъехал «ровер». В двери стоял седой американец. Он приветствовал Габриеля и Кьяру и представился как «мистер Александр», что прозвучало весьма неубедительно. Габриель, прежде чем опуститься на удобное кожаное сиденье, осведомился, куда они летят.

– Мы летим домой, мистер Аллон. Советую вам и вашей приятельнице постараться отдохнуть. Это будет долгий полет.

Часовщик набрал номер в Вене из своей комнаты в барилочском отеле.

– Они мертвы?

– Боюсь, что нет.

– А что случилось?

– Честно говоря, – сказал Часовщик, – ни черта не понимаю.

Плейнз, Виргиния

Конспиративный дом находился в глубине той части Виргинии, где разводили лошадей и где богатство и привилегированная жизнь соседствовали с сельской жизнью южан. Добираются туда по дороге, вьющейся меж холмов, а по бокам – разваливающиеся сараи и дощатые домишки с разбитыми машинами во дворах. Там есть ворота – на них предупреждение, что это частная собственность, хотя, технически говоря, это правительственный объект. Подъездная дорога – гравиевая и почти в милю длиной. Справа – густой лес; слева – выгон, окруженный разводной изгородью из жердей. Изгородь эта вызвала возмущение местных мастеров, когда «владелец» для ее сооружения нанял фирму со стороны. На выгоне пасутся две гнедые лошади. Остряки ЦРУ утверждают, что эти лошадки, как и все сотрудники, ежегодно проходят проверку на детекторе лжи, не перешли ли они на другую сторону, а какая это сторона – кто знает.

Дом в колониальном стиле стоит на вершине холма, окруженный высокими тенистыми деревьями. У него медная крыша и две террасы. Обставлен он просто и удобно, как бы приглашая к сотрудничеству и братству. Делегации дружеских служб останавливались тут. Как и те, кто предал свою страну. Последним был иракец, помогавший Саддаму пытаться создать атомную бомбу. Его жена рассчитывала жить в апартаментах в знаменитом «Уотергейте» и все время, пока они тут жили, жаловалась. Его сыновья подожгли сарай. Администрация была рада, когда они уехали.

В тот день новый снег накрыл выгон. Местность, лишенная красок из-за сильно затемненных окон громадины «сабэрбена», казалась Габриелю эскизом, нарисованным углем. Александр, сидевший на переднем сиденье развалясь и закрыв глаза, неожиданно ожил. Он широко зевнул и, прищурясь, посмотрел на свои часы, потом нахмурился, сообразив, что они поставлены не на то время.

Это Кьяра, сидевшая рядом с Габриелем, заметила лысого, похожего на часового, человека, стоявшего у балюстрады на верхней террасе. Габриель растянулся на заднем сиденье и посмотрел вверх на него. Шамрон поднял руку и подержал ее, затем повернулся и исчез в доме.

Шамрон встретил их в холле. Рядом с ним стоял маленький мужчина в вельветовых брюках и кардигане, седой, кудрявый и с седыми усами. Карие глаза спокойно смотрели на приехавших, рукопожатие было прохладным и кратким. Он казался университетским профессором или, возможно, психологом в клинике. А не был ни тем и ни другим. Он был заместителем директора по операциям Центрального Разведывательного Управления и звали его Эдриан Картер. Вид у него был недовольный, но при нынешнем состоянии дел в мире он редко бывал доволен.