Он медленно протянул руку к маленькой кожаной сумке на поясе. Наверно, он подсознательно уже решил отдать свой Талисман. Иначе зачем положил его в сумку, а не надел, как всегда?

— Уна, у меня нет ни золота, ни земель, чтобы отплатить тебе, но я прошу принять от меня это.

Женщина взяла сумку и осторожно открыла её. Достала оттуда изящную серебряную цепочку. К ней был подвешен предмет, при виде которого она удивленно и восхищенно ахнула. Маленький и великолепно сделанный серебряный сокол. Он изображен спускающимся на землю с кроваво-красным камнем в когтях.

— О, Тарлах, как это прекрасно!

— Не только, — тут же ответил он таким тоном, что она посмотрела на него.

— Сила? — недоверчиво спросила она. Он кивнул.

— Своего рода. Каждый фальконер делает такой, становясь взрослым, и может владеть только одним в течение жизни. Талисман можно подарить, как я сейчас делаю, но его нельзя отнять обманным путем или как-то ещё у владельца без его добровольного согласия. Его свойства передаются тому, кому он подарен, но не переходят при случайной потере.

Он серьезно смотрел на Талисман. — Обладатель Талисмана может также требовать помощи любого фальконера или отряда фальконсров, если дело его справедливое и не в ущерб нашей чести.

— Благодарю тебя, Тарлах, — прошептала Уна. — Я никогда не опозорю твой дар.

Говоря это, она надела цепочку на шею, потом спрятала сокола на груди. Он открыто дал ей свой Талисман, как до того открыл свое имя. Не требовал, чтобы она хранила это в тайне, не ставил никаких условий. И то, что она поместила Талисман рядом с сердцем, это её собственный дар, обещание никогда не подводить его.

Этот жест окончательно лишил Тарлаха самообладания. Воин отвернулся, лицо его исказилось от боли.

— Уна, — приглушенно прошептал он. — Клянусь Рогатым Лордом, если бы мой народ не был в таком отчаянном положении, я предложил бы тебе больше и просил бы большего. Я просил бы тебя…

Женщина оказалась в его объятиях. Губы их слились в страстном поцелуе.

Он крепко обнимал её. Они могли исполнить свое желание, Уна не девушка, она вдова и уже знала объятия мужчины…

Но мысль эта, вспыхнув, сразу погасла, хотя тело все ещё горело, словно в огне. Потребовалось огромное усилие воли, но он разжал руки и отступил. Наслаждение не для него и не для них обоих. Он знал, что эта женщина не будет принадлежать ему, несмотря на их любовь.

Уна тоже отчаянно боролась с желанием, горящим в ней. А теперь приходилось бороться и со слезами.

— Я отдала бы тебе руку и владение, мой лорд, — прошептала она. — Пока я живу, ты всегда будешь моим единственным лордом.

Она выпрямилась.

— Но я не отказываюсь от надежды, фальконер Тарлах. Во время войны с Ализоном мы, в Высоком Холлаке, научились надеяться, несмотря ни на что. Я думаю, что и ты не откажешься от этой надежды. Никто не знает, что готовит нам судьба, какие сети она ещё сплетет. Возможно, мы ещё получим то, что сейчас кажется невозможным.

Леди долины глубоко вздохнула и улыбнулась воину.

— Пошли, капитан. Нам следует ожидать визита лорда Маркхейма, или я его плохо знаю. Надо подготовиться к приему. Придется убеждать его и остальных, которые вскоре прибудут за ним.

Они вместе вышли из комнаты, оба понимая, что впереди их ждут дни, полные забот и тревог, и каждый был готов принять их и посвятить всю жизнь на благо и процветание своих народов.

Рассказ о Морской крепости продолжался не один вечер. Рассказчик, начав, стремился обязательно его завершить. Мне даже казалось, что он таким образом отвечает сам себе на волнующие его вопросы и проверяет свои чувства.

Когда он наконец закончил, я бросил свои кристаллы. Но получился не рисунок глаз сокола, как для Пиры. Вышла неровная красная линия, а над ней серая. И я понял, что рассказчика ждет беда. Мне хотелось поговорить об этом с птичьим воином, но он получил сообщение, что из-за моря приплыла леди Уна и готова присоединиться к нему в его поиске. И он сразу отправился из Лормта навстречу ей.

Я был необычайно встревожен и часто бродил за стенами Лормта. Моими единственными спутниками были Летящая в Бурю и Равит. Дважды мне показалось, что на небе видна странная тень — но не на востоке, где в Эскоре продолжалась схватка с Тьмой и опасность могла появиться повсюду, а на западе, над землей, которая, казалось, избавилась от войны.

Моя рука невольно потянулась к мечу, но оружия со мной не было. Я прислушался, не принесет ли ветер звуки пограничного рога. И понял, пусть я и считал, что больше никогда не буду играть активной роли в происходящих событиях, судьба уготовила мне в будущем нечто необычное.

Да, борьба ещё не закончилась, и мне не избежать участия в ней.