– Стены здесь имеют уши.

Яна кивнула головой и так же тихо спросила:

– У тебя есть план?

Вместо ответа Яма показал два пальца и задал вопрос:

– Справишься?

Девушка догадалась, что он имеет в виду двух эльфов и согласно покивала.

– Тогда отложим разговор на потом. – Подытожил Яма.

Они сели на пол и замолчали, глядя друг на друга. Яна продолжала строить догадки, что же тут происходит: ее пытаются «раскрутить» на сотрудничество, или это странное существо с плавательными перепонками, называющее себя человеком, действительно рассчитывает на ее помощь при побеге? И как он надеется бежать с Ожерелья, населенного эльфами? А его намеки на то, что ему известно о выходе землян в космос? Сплошные загадки…

Решив, что ее вопрос не помешает исполнению плана Ямы, Яна нарушила молчание:

– Как ты сюда попал?

– По глупости. Молодой еще.

– И сколько тебе лет?

– Пятнадцать сезонов дождей. – Гордо ответил Яма.

– Мне это ничего не говорит.

– Тогда мне то ли девятнадцать, то ли двадцать стандартных лет Империи Повелителей. Я плохо считаю в уме, и не могу перевести точнее.

– Но и это мне ничего не говорит! – В Яне закипало возмущение. Ей вдруг пришло в голову, что ее сосед просто потешается над ее неграмотностью.

– Тогда не все ли тебе равно? – Слова Ямы еще более укрепили девушку в ее мнении.

– Нет не все! – Довольно резко произнесла она. – И ты ушел от ответа на мой вопрос: как ты здесь оказался?

Яма посмотрел прямо в глаза Яны:

– Я прилетел на своем корабле. Сел на эту планету. Попытался вступить в переговоры с местными жителями. А меня схватили и запихнули сюда. Местные эльфы совершенно сбесились. Ненавидят людей, ненавидят друг друга. Мне тут категорически не нравится. Я хочу домой. Такой ответ тебя устраивает?

Яна сначала собралась обидеться на грубость, но потом до нее, наконец, дошло, что рядом находится не подготовленный космический разведчик, а простой инопланетный юноша, по недоразумению залетевший в чужой мир. Он, конечно, принадлежит к более развитой в техническом отношении цивилизации, но нельзя требовать от него выдержки и спокойствия. Он, наверняка, находится на грани нервного напряжения и она своей въедливостью напоминает ему о его ошибке. А этого не приемлет ни один мужчина – будь то землянин или житель Подсолнечной.

Примирительным тоном Яна мягко сказала:

– Расскажи мне про Повелителей, про Сеть и про Срединные Миры. Я об этом ничего не знаю, а ты, как я вижу, прекрасно в этом разбираешься.

Ненавязчивая лесть благотворно подействовала на отношения с соседом-заключенным. Яма подсел поближе к стенке своей клетки и в который раз внимательно осмотрел Яну:

– Ты странная. – Сказал он. – Если бы ты не задавала наивных вопросов, я бы решил, что ты сама принадлежишь к роду людей-Повелителей.

– Почему ты так решил? – Поддержала мирное течение беседы Яна, отметив про себя, как ловко в очередной раз ее собеседник ушел от ответа.

– Ты умеешь влиять на других людей. У тебя сильная воля. И ты очень красивая.

– Скажи это еще раз.

– Ты красивая. – Послушно повторил Яма.

– Спасибо. – Яна задорно рассмеялась.

– Я сказал что-то смешное? – Весело спросил Яма.

– У нас на Земле один мудрый человек сказал: «То, что повторено трижды, становится истиной.» Ты уже трижды назвал меня красивой. Значит, теперь я, действительно, стану красавицей.

– Как будто тебя до этого никто так не называл. – В глубине фиолетовых глаз юноши мелькнули странные колдовские огоньки.

– Мне двадцать семь лет. – Многозначительно произнесла Яна.

– Тогда сейчас тебе понадобится весь твой опыт.

Яна недоуменно посмотрела на Яму. Тот глазами указал куда-то вбок:

– Идут наши тюремщики. Правда, я ждал четверых.

Вместо четырех ожидаемых эльфов в полутемном зале появились восемь серых силуэтов. Когда они приблизились, Яна с изумлением увидела знакомую фигуру в красном плаще и в шлеме с полумаской. Презрительно изогнутый рот с тонкими губами не оставлял никаких сомнений – перед ней стоял граф Бестиаст собственной персоной. За его спиной маячили три его ученика и четыре воздушных десантника в полном боевом вооружении.

– Удивлены? – С ноткой злорадства обратился Бестиаст к Яне. – Твои друзья тоже скоро удивятся. Я об этом позабочусь.

Он не смог удержаться, чтобы не похвастать:

– Ваша затея провалилась. Нить продолжает действовать. И скоро Черно-Белая Бусина присоединиться к мирам короля-Дракона. Наша армия успешно наступает, а королевские эльфы дрожат от ужаса и разбегаются в панике.

– Жаль. – Коротко ответила девушка.

– А вот меня это вполне устраивает. Собственно, я зашел ненадолго – просто посмотреть на такое чудо, как невосприимчивое к магии существо. К сожалению, у меня нет времени на то, чтобы заняться тобой лично. Король-Дракон доверил мне одно очень важное задание. Но тобой заинтересовались более значительные силы, нежели моя скромная персона. Так что недостаток моего внимания скоро будет вполне возмещен.

– И что же это за силы, которые стоят выше столь храброго и могучего воина? – Яна старалась говорить как можно язвительнее, копируя манеры графа.

– Это сам его величество король-Дракон Крахторот! – Торжественно провозгласил Бестиаст.

– Пусть твой хозяин засунет свой драконий хвост в свою драконью ж…пу! – Заявила в ответ Яна, вновь прибегнув к лексикону Олафа.

Она краем глаза заметила, что Яма из соседней клетки подает ей едва заметные знаки. Он описывал в воздухе перед своими губами круги указательным пальцем. Яна решила, что это означает: тяни время. Не зная, что задумал ее сосед, девушка решила выполнить его просьбу.

Граф Бестиаст демонстративно отстранился:

– Не подобает столь милому существу женского пола использовать в своей речи грубые мужланские выражения.

Яна постаралась парировать:

– Я всегда говорю на языке своих собеседников!

– Разве я давал повод обвинить меня в грубости или неблагородном обхождении? – Притворно обиделся Бестиаст. – Помнится, это твои приятели напали на меня сзади и отделили мою голову от туловища.

Яма издал удивленный свист:

– А голову Вы приделали обратно или у Вас выросла новая?

Граф перенес на него свое внимание:

– Ты, вообще, помалкивай, щенок!

Юноша округлил свои и без того большие глаза и в притворном ужасе зажал рот обеими ладонями. Перепонки между пальцами придали этому жесту особую комичность.