какие-то картонные ящики, прикрытые крышками. Ящики и ящики, вроде ничего интересного. Вот только на одном из них, я случайно разглядел прилепленную сбоку бумажку. На ней от руки значилось — «на станцию, Лисицыну...».

Это показалось мне странным. На какую еще станцию? Атомную?

Тихонько поднялся, подошел к этому ящику и сняв крышку, заглянул внутрь... Увиденное, меня крайне удивило!

Глава 17. Определение целей

Выудил оттуда какую-то микросхему, затем вторую. Третью. Они были абсолютно идентичными — светло-коричневый текстолит, те же конденсаторы, контроллеры. Даже серийные номера одни и те же.

— Ничего не пойму. И зачем это на станции?

В соседнем ящике та же история, а в третьем лежали сформированные папки с документами, без учетных номеров. Значился только адрес пункта назначения, но он был каким-то странным. Словно стертым, а затем подправленным.

Сложил все это обратно. В коридоре послышались шаги.

— Ой, Валерий Николаевич! — раздался радостный голос Татьяны Викторовны. — А мы думали, вас сегодня не будет.

— Срочные дела, Танечка. Как у нас тут обстановка?

— Хорошая, рабочая. Наконец-то Прудников отреагировал на наши просьбы и прислал нам компетентного человека. Работа сразу сдвинулась. И еще «Искру» наладил, представляете?

— Что за человек? — по голосу определил, что Валера заволновался.

— Мы его к вам в кабинет пустили, он уже закончил. Сразу проблему нашел.

— Что? — послышались приближающиеся торопливые шаги. — Татьяна, я же просил никого в мой кабинет не пускать! Там, между прочим...

Я-то уже сидел за компьютером, уткнувшись лицом в несуразный экран. В дверном проеме показался начальник патентной. Вид у него был взволнованный — по глазам понял, Валера чего-то опасался. Заметил, что взгляд его скользнул по стоящим у окна ящикам с микросхемами, а затем остановился на мне.

— Здравия желаю! — воскликнул я, привстав со стула.

— Здра... И тебе привет, да, — кажется, он даже выдохнул с каким-то облегчением. — Как дела?

— Да все отлично. Аппарат у вас совсем раскапризничался, пришлось всю периферию проверять, и контакты чистить.

— Нет у нас человека, который во всем этом разбирается, — начальник прошел в кабинет, осмотрелся, словно проверял, все ли на местах. — Штат сократили, вот и мучаемся. Товарищ ефрейтор, вы еще долго?

— Нет, я почти закончил.

— Валерий Николаевич, а вы знаете, что Алексей, оказывается, раньше был секретчиком, поэтому все схватывает на лету. Незаменимая находка.

— Прервись на несколько минут.

Я послушно встал из-за стола, уступил место. Но Степанов садиться за вычислительную машину не собирался. Вместо этого, он взял телефонную трубку, и неуловимо быстро набрав нужный ему номер, замер, ожидая ответа.

— Да, это я. Пришли ко мне Степана, нужно кое-что перенести. Да, прямо сейчас.

Он положил трубку обратно, снова посмотрел на меня.

— Алексей, да?

— Так точно, — я продолжал играть роль тупого солдата, одновременно догадываясь, что он от меня хочет.

— Минут на десять побудь в кабинете у Татьяны Викторовны, затем продолжишь.

— Да, конечно.

Я вышел из кабинета Валеры, закрыл за собой дверь.

— Ну что, Леша, может, еще чаю? — спросила Елена Сергеевна.

— Не откажусь. А почему он не разрешает находиться в своем кабинете? У него что, какие-то тайны?

— Да нет, ты что. Какие тайны? Наверное, просто служебная этика... Он же начальник, такие вот требования.

Сказано было так, будто я тут дурачок, которому можно на уши лапши навешать. Ну-ну, а то я не понимаю, что он отгружает на сторону что-то «левое». И ведь территория режимная, в ведомстве оборонной промышленности. Как же так?

Впрочем, это совсем не новость. Везде и всюду похожая картина, кто как мог, подворовывал. Однако я нутром чувствовал, тут не просто какая-то неучтенная продукция, которая уходил в «левые руки». Мне кажется, здесь что-то куда крупнее и обе женщины об этом кое-что знают. Кто-то из руководства, но явно не сам Валера, хорошо пригрелся на жирном месте. Думаю, что и отдел был сокращен непросто так — меньше народу, меньше посторонних глаз.

В дверь постучали, заглянул какой-то мужичок, с красным носом и взъерошенными волосами.

— А, Степан! Заходи! Ты к Валерию Николаевичу?

— Ага, я да... К Валере, да, — что-то в его речи меня смутило, но я не стал заморачиваться. Мало ли какой дефект у него.

— Иди, он у себя. Нервный какой-то, ты поосторожнее...

Степан кивнул и словно мышь, ловко и быстро прошмыгнул в кабинет Николаевича. Прикрыл за собой дверь. Повисла почти полная тишина — только Татьяна шлепала печатью по титульникам документов.

Но не прошло и трех минут, как дверь снова открылась и Степа вышел наружу. В руках он тащил пару тех самых коробков с микросхемами, поставленных друг на друга. Третий был в руках самого Степанова. Не сказав ни слова, они оба вышли наружу.

— Валерий Николаевич, вас сегодня еще ждать?

— Татьяна, пожалуй, нет. Да завтра.

— И вам всего хорошего!

Над всем этим нужно было подумать — на что же я наткнулся? Мелкий «левак» или что-то серьезное? Может доложить об этом Андрею? Знать бы еще, как с ним связаться...

Нет, пока буду наблюдать, чего комитетских зря по мелочам беспокоить?!

«Рабочий» день закончился в шесть. Точнее, для всей смены, в том числе и для женщин, он закончился еще в пять. Все остальное время я и остальные строители просто «кучковались» на точке сбора, в ожидании нашего автобуса. Заводская столовая в вечернее время уже не работала, поэтому покушать не удалось. В душевую, я, кстати, тоже не попал.

Автобус прибыл в шесть десять. На этот раз тоже приехал «ПАЗ», только не желтый, а красно-белый. Пока ехали, вспомнил, что назначал родителям встречу на Янове. По приезду на станцию, так и оказалось — наша красная «копейка», отремонтированная после той аварии на мой день рождения — была видна издалека. Территория железнодорожной станции была хорошо освещена, поэтому я сразу увидел не только саму машину, но и своих родных.

Их было трое, родители и сестра Настя.

— Товарищ прапорщик, разрешите выйти здесь?

— Не понял! Это в честь чего, Савельев? — удивился Кулагин.

— Видите красный «ВАЗ»? Родители приехали, шесть месяцев их не видел! Разрешите? На полчасика, а?

— Ефрейтор, это не такси тебе! — нахмурился прапор, хотя делал он это просто по привычке. — Ладно, убедил. Но я сойду вместе с тобой, а то