– Коля, живой… – бормотал капитан, ощупывая плечи подростка, – Живой, целый… Коля, ты ранен? Что они с тобой делали, Коля? Эй, ответь!

И тогда пацан поднял руку с пистолетом. Молча прижал ствол к боку отца и…

Выстрелы, сделанные в упор, прозвучали совсем тихо.

Сталкеры дружно вскинули оружие, старший Рожнов качнулся в сторону. Едва с линии огня исчезла его широкая спина, показался подросток – растерянное выражение на перепачканном лице, вздернутые светлые брови… Хромой кинулся вперед, загораживая его, на ходу успел выдохнуть:

– Контролер! Второй контролер…

Рожнов осел на землю, продолжая обнимать мальчишку, Коля вскинул руку с пистолетом, Хромой взмахнул «калашом» на бегу… Все происходило неспешно, движения растянулись, как в замедленном кино. Ствол пистолета плавно полз навстречу, Хромой неожиданно для себя узнал оружие – бельгийский браунинг… Худой грязный палец шевельнулся, вдавливая спусковой крючок… Приклад «калаша» ударил снизу, грохнул выстрел, Хромой зажмурился, продолжая бежать по инерции к Коле Рожнову… чуть не сбил его с ног, вывернул тощее запястье, правой рукой вскинул автомат, загрохотала очередь, по лесу пошло эхо. Хромой повел стволом по кругу, поливая мертвый лес свинцом. Контролеру огонь вслепую повредить не мог, тем более что отдача сразу же швырнула ствол вверх, но, вероятно, стрельба напугала или отвлекла мутанта. Он выпустил сознание Коли.

В выражении лица мальчика что-то изменилось, взгляд сделался осмысленным. Должно быть, он почувствовал боль в вывернутой руке, потом словно заново увидел отца – капитан все еще продолжал опускаться на землю. Вот колени коснулись палой хвои, стальные накладки вдавились в мягкую лесную подстилку…

– Коля… – Капитан завалился на бок. Мальчик выронил браунинг, бросился к отцу:

– Папка! Папка!

Хромой выпустил тощую руку и перехватил АКМ. Тут же лес огласился грохотом – сталкеры палили в разные стороны, приближаясь к лежащему Рожнову.

Окружив группу в центре поляны, все остановились, слепо водя стволами.

– Вот он! – крикнул молодой свободовец. Из-за деревьев показалась неуклюжая сутулая фигура. Этот контролер был крупнее, массивнее и одет в потрепанный темный плащ. Жидкие волосы на макушке стягивала грязная тряпка. Мутант шел, с трудом переставляя ноги, навстречу направленным на него стволам. Шел на сталкеров, глядя в упор громадными водянистыми глазами, складки светлой кожи на лбу шевелились… Он не пытался применить пси-воздействие, но сам вид опаснейшего мутанта, который приближался так спокойно и размеренно, действовал завораживающе. Кто-то охнул, протяжно застонал Рожнов, всхлипнул Коля…

– А-а-а! Гадина! – Доза, который был к монстру ближе всех, выстрелил. Еще раз и еще.

На груди контролера рванулась разодранная пулей ткань плаща, брызнули ошметки, мутант покачнулся и сделал следующий шаг. Доза всадил ему в грудь пять пуль из СВД – одну за другой. Контролер качался и продолжал шагать. Дроздовцев попятился. Мутант, подойдя почти вплотную, упал – рухнул на тело маленького контролера. Взметнулись изорванные полы плаща, накрыли обоих. Тощие руки обхватили меньшего мутанта, контролер вздрогнул и затих.

Молодой свободовец подошел ближе, ткнул ногой неподвижные тела. Потом аккуратно прицелился и одиночным выстрелом разнес затылок контролера.

Снова застонал Рожнов – он приходил в себя. Николай присел над отцом: – Пап, ты чего? Что здесь?…

– Ничего, сынок, все хорошо… Все будет хорошо. – Рожнов поднял руку и погладил взъерошенные волосы сына Ладонь не дрожала. – Теперь все хорошо будет.

Потом все сразу засуетились, Доза кинулся расстегиват экзокостюм капитана, старший свободовец связался с базой… Раны Рожнова оказались не очень опасными – пули прошл вскользь. Подросток, направляемый контролером, выстрели неудачно. Или, вернее, наоборот – очень удачно. С какой стороны глядеть…

Пока Доза перевязывал рану и вкалывал медикаменты, капитан вызвал по сети Камышова, сообщил свои координаты, тот обещал подъехать на джипе, увезти.

Свободовцы, убедившись, что опасности больше нет, отправились отдать последний долг Запорожцу и другим погибшим товарищам. Старший напоследок сказал Рожнову:

– Ну что, морда долговская? Вроде не должно быть у нас взаимных претензий?

Капитан качнул головой, протянул руку. Сталкеры обменялись рукопожатиями, пожелали доброй Зоны и еще – больше не попадаться друг другу на пути. Потому как мало ли что…

Пока ожидали долговский джип, Доза обошел соседние полянки, осмотрел следы. Вернувшись, объявил:

– Были люди здесь. Отпечатки ясные – значит, тяжелое снаряжение на этих организмах. Оставили контролеров и ушли. Контролеры от марш-броска совсем выдохлись, сил осталось только на последнюю атаку, ну, чтоб стаю на нас направить… Люди ушли, а мутанты… ну, прикрывали отход.

Рожнов сидел, прислонившись к стволу сосны, Николай пристроился рядом, отец и сын держались за руки. Капитан покачал головой:

– Я думаю, старый контролер вполне мог уйти, но решил остаться… с сыном. – Он кивком указал на тела; валяющиеся в обнимку посередине поляны. – Мог уйти, но решил остаться.

– Да, наверно, так, – согласился Дроздовцев. – Интересно, кто это с ними был? Люди, я имею в виду. «Монолит»?

– Больше некому.

– И зачем это им нужно было? Чтоб «Долг» со «Свободой» стравить, это понятно. Но конечная цель какая?

Хромой имел собственную теорию на этот счет. Он запомнил слова Запорожца: «Свобода» планировала рейд в Рыжий лес. Выходит, тот, кто обосновался там, хотел сделать так, чтобы группировке стало не до Рыжего леса. Решил занять «Свободе» междоусобицей с «Долгом», благо тем и другим нужно немного, чтобы сцепиться. Почти сработало, только с похищением ребенка они что-то перемудрили.

– Ты хоть что-нибудь помнишь? – спросил капитан сына.

– Теперь… вроде бы… – Мальчик сморщился, вспоминая. Он был худой, совсем заморыш, ничуть не похож на здоровяка капитана. – Там были люди, один в черном комбинезоне, вроде твоего. Другой в белом и зеленом. Но зеленый такой бледный, болотный, не как у военных…

- «Монолит», – подсказал Доза. – Они недавно начали черными пользоваться, а раньше все в таких, болотных, холили. Это монолитовцы были с мутантами.

– Тот, что в черном, хотел меня застрелить, – продолжил Коля. Мальчик говорил удивительно ровным, спокойным голосом, будто пересказывал прочитанную книгу. – Говорил, незачем меня тащить. Он был недоволен. Контролер… Помню, он кричал на контролера… Я не знаю, о чем они спорили, контролер ничего не говорил, голова болела, потом я опять казался я Харькове, на детской площадке.

- В Харькове?

– Ну да, у нас там… Теперь я понимаю, что это было, как его… пси-воздействие. Сперва я был на площадке, потом в лесу… Да, мы были на детской площадке, ну, помнишь? Возле маминого дома, во дворе. Мы были там, играли, я и он. И я опять был маленьким. И он тоже.