При виде меня глаза Уитли расширились от удивления. Она подбежала ко

мне.

— Беатрис! — вполголоса произнесла она. — Откуда ты взялась?

Я вкратце рассказала о том, что произошло: я случайно попала в другую дату, но смогла вернуться на прибрежную дорогу и сменить пробуждение.

— Значит, с тобой все в порядке? — спросила Уитли.

Я кивнула.

— Где Марта?

— Пытается войти в запароленный компьютер Эдгара. Без особого успеха.

— А Кэннон?

— Кэннон пропал.

— Что?! — ахнула я.

Уитли мрачно покачала головой:

— Так и не появился. Мы понятия не имеем, где он. Секунду назад был рядом с нами, а в следующую его уже нет нигде.

Мне вспомнился силуэт человека, метнувшегося в лес. Кэннон.

— Послушайте… О господи! Это ты?

Миссис Мейсон, сидевшая на диване, вытянула шею, чтобы лучше разглядеть меня. Никогда еще я не видела ее такой жалкой. Ее почти невозможно было узнать. Лицо ее покраснело, светлые волосы, всегда безупречно уложенные, пожухли, точно комнатный цветок, придвинутый слишком близко к батарее.

— Кто? О ком ты говоришь? — вскинулся мистер Мейсон.

— Маленькая дрянь, с которой Джим путался в школе. Ну, ты

знаешь, она. — Глория метнула в мою сторону сердитый взгляд. — Ты в этом тоже замешана? Отпусти нас немедленно! Мы ничего не знаем о Джимми.

Я забрала у Уитли пистолет и направила его на миссис Мейсон. Та ахнула.

— Расскажите мне все, что вам известно о гибели Джима, — потребовала я.

Она в ужасе перевела взгляд на мужа, потом на меня. И вдруг заскулила.

Это был странный звук: как будто из пляжного мяча сквозь крохотную дырочку выходил воздух.

— Оставь ее в покое! — внезапно взбеленился Эдгар. — Глория не имеет к этому никакого отношения, ты, аферистка малолетняя!

Я наставила на него пистолет:

— Что случилось с Джимом?

— Я уже говорил тысячу раз! — рявкнул он, брызжа слюной. — Мы ничего не знаем!

— Не может быть.

Он покачал головой:

— В полиции сказали, что это было самоубийство.

— Джим никогда бы так не поступил. И вы это прекрасно знаете.

— Нет. Я этого не знаю.

Мистер Мейсон, похоже, плакал, глядя в пол.

И тут я кое-что вспомнила.

Подойдя к нему, я бросила взгляд на его запястья, связанные пластмассовыми стяжками. Потом рванула манжету его рубахи. Мейсон прекрасно понял, что именно я ищу, и сразу же принялся извиваться, пытаясь отдернуть руки.

— Нет! Не смей!

Меня интересовал черный резиновый браслет, который я видела у него на запястье на похоронах. Сейчас, пять лет спустя, браслет был на том же месте — но, похоже, уже другой, более современный, с электронными буквами и цифрами. Стянуть его с руки мне не удалось, поэтому я отправилась на кухню и вернулась с ножом.

— Не смей! Даже думать об этом не смей!

Я срезала браслет с запястья.

— Ну, все. Молодец! Браво! Можешь попрощаться со своим будущим, детка. Остаток своих дней ты проведешь в такой вонючей дыре, что сама будешь умолять: «Отправьте меня в тюрьму».

— Мечтать не вредно, — бросила я и обернулась к Уитли, которая потрясенно таращилась на меня.

— Какая муха тебя укусила? — прошептала она.

— Я буду в кабинете Мейсона, — сказала я и поспешила по винтовой лестнице на второй этаж.

Мое появление ошеломило Марту.

— О господи! Что случилось?

— Долго рассказывать. Но я в полном порядке.

Я ворвалась в стеклянную башню, придвинула стул и уселась рядом с Мартой за бескрайний стол. Она продолжала смотреть на меня во все глаза. Разумеется, я заподозрила, что это Марта ткнула меня булавкой. Но выяснить, правда это или нет, было невозможно. Пока невозможно.

— Пытаюсь взломать ноутбук Эдгара, — кивнула она на экран. — Это нереально. Тут три зашифрованных пароля.

Я посмотрела на браслет со строкой цифр, символов и букв, которые чередовались каждые пятнадцать секунд, и ввела высветившуюся последовательность в окошки для пароля. Компьютер был разблокирован.

— Ты серьезно?! — прошептала изумленная Марта. — Раз, и все? Как ты?..

— Потом объясню.

Прежде чем погрузиться в изыскания, я прикрыла веб-камеру листком бумаги. Я не знала, что произойдет, когда станет ясно, что система взломана, но понимала, что действовать нужно быстро. У Эдгара Мейсона был персонализированный почтовый интерфейс под названием «Торчлайт комманд». Когда я открыла программу, в верхнем правом углу экрана появился таймер, фиксирующий мои действия.

Первым делом надо было найти письма от Джима.

Нам не удалось обнаружить ни одного. Поиск по именам его братьев и сестер выдал ворох электронных писем, но сообщений, адресованных Джиму или полученных от него, не нашлось.

— Отец стер всю переписку с ним, — прошептала Марта. — Зачем?

— Может, там было что-то взрывоопасное.

Она пожала плечами.

На жестком диске мы увидели две с лишним тысячи папок, хранившихся на облачном сервере под названием «Библиотека Торчлайт». Я вбила в строку поиска имя «Джим Мейсон». Ничего не нашлось. Мы откопали тонну финансовых документов, перечни мутных холдинговых компаний с названиями вроде «Редшор кэпитал Америка» и «Фонд граундвью», зарегистрированных на Каймановых островах и в Панаме. Были сведения о выручке и переводах из турецкого банка в швейцарский — суммы в долларах выражались числами с таким количеством нулей, что это казалось опечаткой. Возможно, какие-то переводы были незаконными или имели отношение к смерти Джима, но правда была погребена под слоями имен, цифр и символов, с трудом поддававшихся расшифровке.

— Может, Эдгар занимается финансовыми махинациями, — предположила Марта. — Использует рабский труд. Эксплуатирует детей. Допустим, Джим узнал об этом и у них случилась крупная ссора.

— Если бы Джим выяснил что-нибудь такое, это подкосило бы его. Но он не стал бы кончать с собой.

Марта пожала плечами.

— А вдруг Эдгар нанял кого-нибудь, чтобы убить Джима?

Я с изумлением покосилась на нее:

— Родного сына?

— А если он считал, что может потерять империю, которую построил с нуля? Почему нет?

Внезапно она распрямилась и, нахмурившись, указала на стеклянные стены. Я с ужасом поняла, что стекла трескаются одно за другим. По ним пошли тонкие извилистые трещины, ветвясь и расползаясь в разные стороны.