– А ноги где?

– Смотри лучше, – посоветовал Шурка, доедая очередной кленовый гамбургер.

Лера присмотрелся и от смеха едва свой листовидный живот не надорвал. На зелёном палочнике проклюнулись две крохотные ножки.

– Как же ты на них ходить будешь?

Шурка взял новую пачку листьев. По мере того, как он ел, ножки его становились всё больше и больше и, наконец, достигли прежних размеров. Увидев это, Захарьев отбросил недоеденный гамбургер.

– Фух! – выдохнул он. – Так натрескался, аж челюсти болят.

И посмотрел на друга: – Ползём к точке возврата.

Добравшись до самого конца самой крайней веточки, друзья задумались. От точки возврата их – медлительных и крохотных букашек – отделяло метра три.

– Что делать будем? – обернулся Лера.

Шурка почесал лапкой свою зелёную голову.

– Надо пауками обернуться.

– Зачем?

– Паутину сплетём и на ней, как на парашюте, десантируемся на точку.

– Здорово! – просиял Лера. – И ветер в нужную сторону.

Шурка сделал преобразование, и новоявленные паучки принялись спешно плести паутину меж двух веточек. Под деревом снова поднялся шум. Инопланетяне забеспокоились, забегали, всматриваясь и внюхиваясь. Больше других бесновалась дыня.

– Они где-то здесь! – орала она на подчинённых. – Немедленно найти и схватить!

Шурка озадаченно посмотрел на друга: – Ё-моё! Я и забыл, что они все наши преобразования видят.

Сказал и перестал плести паутину.

– Не стой, работай, – толкнул его в бок одной из восьми паучьих лап Лера. – Не то нас опять в коробочки посадят.

– Не могу, слюна закончилась, не из чего паутину делать.

– А почему у меня не закончилась?

– Ты же мне сам полтуловища оторвал, а теперь спрашиваешь. Я только-только восстановился. У меня сил мало.

И завалился набок. Инопланетяне между тем превратили себя в здоровенных мохнатых гусениц и всей стаей поползли по клёну в поисках друзей.

– Может, тебе листик пожевать? – жалобно спросил Лера.

Шурка только печально вздохнул. Но вдруг высоко подпрыгнул и ловко схватил пролетавшую мимо мошку. Впился в неё острыми зубами и впрыcнул пищеварительный сок.

– Ты зачем это? – удивился Лера.

– Есть хочу.

– Шурик, да ты что?! Забыл, что Пантелеймон Юрьевич на уроке биологии рассказывал?

– Ничего не помню, – угрюмо отозвался Захарьев, опутывая мошку остатками паутины.

– Нам придётся несколько часов ждать пока эта мошка переварится, – напомнил Лера.

Шурка посмотрел на друга голодными глазами, лёг рядом с мошкой и заплакал.

Гусеницы к тому времени уже успели обследовать половину дерева. Недолго думая, Лера схватил обессилевшего друга в охапку своими четырьмя лапами и на оставшихся четырёх заковылял к парашюту. Забрался на верхнюю веточку и вместе с Шуркой прыгнул в центр паутины.

Как они и предполагали, паучья сеть оказалась превосходным летательным средством. В течение нескольких секунд паучки плавно планировали на точку возврата. Шурка от радости даже про голод забыл. Но, увы, когда до точки оставалось совсем немного, случилось непредвиденное.

Сильный порыв ветра подхватил и в мгновение ока унёс друзей за сотни метров в сторону. Пока они соображали, что делать и как быть, собачье дерево скрылось за далёким горизонтом. Ветер, между тем, не ослабевал и нёс их всё дальше и дальше.

– Давай преобразовываться! – крикнул Лера, кувыркаясь в воздухе.

– В кого? – отозвался Шурка, кувыркаясь рядом.

– В себя самих!

– Представляешь, как мы об землю ляпнемся?! Нас сейчас несёт со скоростью тридцать метров в секунду.

– Это сколько?

– Больше ста километров в час!

– Тогда сделай нас альбатросами или крапивниками!

– Всё равно нельзя!

– Они же с крыльями!

– Преобразовывать нельзя, нас опять вычислят!

Так бы друзья и летели неизвестно куда, если бы на пути им не попалась рыбацкая сеть. Самая обычная сеть, которую рыбаки вывесили сушить на высоких палках. Друзья-паучки приклеились к ней вместе со своей паутиной.

– Смотри, море, – показал Лера в одну сторону.

– А там пустыня, – показал Шурка в другую. – Мы опять на берег океана попали.

Действительно, они находились на пустынном океанском берегу. Вокруг не было ни души, и только вдали виднелась одинокая хижина. Напротив неё на волнах покачивался катер-амфибия, на котором их преследовали инопланетяне.

– Эврика! – радостно подпрыгнул Шурка и, перебирая лапками, заскользил вниз на нитке-паутине.

Не успел Лера удивиться, а друг Захарьев уже мчался во всю свою паучью прыть по песку в сторону катера. Лера поспешил за ним.

– Шурик, ты что придумал?!

– Мы на катере улетим!

– Как это?

– А так, уменьшим и полетим на нём, как на пёрышке.

Лера хотел спросить, сумеет ли столь мелкое судёнышко противостоять встречному ветру, который дует со скоростью свыше ста километров в час, но неожиданно заметил, что со стороны пустыни к ним нечто движется. Вначале ему показалось, что по песку скользит тень какой-то птицы. Присмотревшись, он различил странное юркое существо. У существа были короткие лапки, хвост трубой, а длинное песочного цвета тело украшали пять тёмных продольных полосок.

– Ой, Шурик! – рассмеялся Лера. – Смотри, такса в полосочку!

Шурка остановился и посмотрел.

– Зря смеёшься. Во-первых, полосатых собак не бывает. А во-вторых, это не такса, а полосатая ящурка. В-третьих, она питается многоножками, муравьями, тлёй, мухами и пауками.

– Ты думаешь, она хочет нас съесть?

– Стопроцентно.

– Давай в песок зароемся! – предложил Лера.

– Бесполезно, – не согласился Шурка, в тревоге оглядывая окрестности. – Она такая шустрая, что может нырнуть и плыть в песке, как под водой.

В это время полосатая «такса» остановилась, легла

животом на песок и задрала кверху все четыре лапы. Лера снова засмеялся.

– Ничего она нас не съест, – заявил он. – Она вон улеглась и отдыхает.

– Не отдыхает, а лапки остужает, – пояснил всезнающий Шурка. – Сейчас они чуток остынут, и она опять сможет бегать по горячему песку.

– Что же делать?

– Видишь, кустик растёт? – показал Шурка в сторону. – Приклеим к его макушке нитку, прыгнем и полетим.