— Похоже, ничем, дорогая Цицино. Мой начотдела Важа Шубладзе, пока я разбирался в ситуации, позаботился обо всех своих приятелях-директорах. Вы прекрасно знаете, в случае рекламации нам тоже попадает, так что, хотят фабрики или нет, они должны выпускать качественную продукцию.

— Вахтанг, я не тот человек, который не видит сложностей, но банкротства фабрики я не допущу. Как хотите, но найдите для меня восточные районы, за ценой мы не постоим и при необходимости пойдем на все ради интересов фабрики. Как женщина я тоже готова на определенные жертвы, — и она рассмеялась. — Мне кажется, ваш предшественник был более активен, ездил в Москву, хлопотал. Вы тоже пошевелитесь, выбейте дополнительно восточные районы — план выполним за счет сырья хорошего качества, а фабрикам вернем распределенный плановым комитетом мусор, который они называют кожей. У нас будет оправдание, почему дополнительный план оказался невыполненным, а тем временем мы используем восточную разнарядку. Сечешь алгоритм?

— Я-то секу, но не думаете же вы, дорогая Цицино, что в Москве сидят болваны? Они все это знают не хуже нас и берут за это деньги. Хлеб да соль — это, конечно, прекрасно, но все-таки мне надо знать, что я должен буду дать за каждую пару обуви и что останется мне.

— Все правильно, Вахтанг, но эту продукцию мы должны отправить на Восток — всеми правдами и неправдами. Это вопрос моего престижа, тем более все считают, что это невозможно, и уже повесили носы. Я все сделаю для вас, но вы должны мне помочь, — и она снова улыбнулась согревающей сердце улыбкой.

— Я очень постараюсь, Цицино, мне кажется, ни один мужчина не рискнет отказать вам. Назовите только конкретную сумму, сколько копеек дадите за каждую пару обуви. Я поеду в Москву и попытаюсь все уладить.

— За каждую пару, наверное, дадим двадцать копеек.

— Поскольку ситуация, можно сказать, революционная, давайте договоримся — один процент стоимости, а потом посмотрим. Если согласны, дайте мне тридцать процентов от общей суммы, в случае неудачи я их верну, и мои расходы вас не коснутся.

— Неплохая мысль. Я переговорю с директором, по-моему, он согласится. У нас ведь нет выбора. А сейчас давайте где-нибудь отужинаем. — Цицино снова озарила его своей удивительной улыбкой.

— С одним условием — пока мы вели деловую беседу, мы были партнерами-коллегами. Теперь, с окончанием деловой беседы, я мужчина, вы женщина. Поэтому — ужин за мной. Вы — мой гость.

Они зашли в ресторан там же, в парке. Заказали шампанское и котлеты по-киевски.

— Я хочу выпить за наше знакомство, — подняла Цицино свой бокал. — У нас, знаете ведь, как: пока не посидел с человеком за одним столом и не выпил с ним, то, несмотря даже на многолетнее знакомство, вы не знакомые, а тем более не друзья. Сегодня состоялось наше настоящее знакомство. Кто знает, может, оно перерастет и в дружбу?

Вахтанг поднял свой бокал и чокнулся с ней.

— Не обижайтесь, Вахтанг, я слышала, у вас огромное количество детей, и все мальчики. Это правда или шутка? Мне что-то не верится, но ваш покровитель Демури клянется всеми святыми.

— Это правда, Цицино, чистая правда, все мое счастье и несчастье в том, что я делаю людям добро, протягиваю им руку помощи, восстанавливаю мир в семьях, улаживаю супружеские отношения, но мной, тем не менее, недовольны и, более того, часто таят на меня обиду.

— Интересно, очень интересно, вы в самом деле очень нужный человек, Вахтанг, — засмеялась Цицино.

— Что, есть на примете бездетный лопух, которого нужно осчастливить?

— Я думаю прежде всего о себе.

— А вам-то это зачем, насколько мне известно, вы — мать пятерых детей?

— В том-то и дело, что все пять — девочки, этот сукин сын не может сделать мальчика и винит во всем меня. Постоянно раздражен, и, представь себе, я его понимаю — квартира отличная, деньги какие-никакие водятся, и для кого все это, для зятьев? Сейчас он буквально одержим одной мыслью — завести шестого ребенка (а вдруг будет мальчик?) или усыновить мальчишку. Я согласна, но с одним условием: пусть делает ребенка с какой-нибудь другой женщиной, а я его воспитаю. Чужого принять не смогу.

— Для этого он должен изменить вам.

— Мы очень любим друг друга. Между прочим, я вышла за него по сватовству и так хотела иметь ребенка, особенно сына, что через шесть лет была матерью пяти девочек. Ну никак не получается мальчик! А вам как это удается? Может, какой-то секрет известен? Откройте его! — Цицино засмеялась.

— Никакого секрета здесь нет, видимо, в моей сперме более активно мужское начало. Этим бокалом, Цицино, я хочу поднять тост за наших детей и пожелать им богатых родителей, а родителям — хороших детей и среди них — непременно продолжателя рода. А то жаль отца, выходит, весь его труд — насмарку.

— Это и убивает моего мужа. Да здравствуют дети и их родители! Может быть, одного продолжателя рода и нам удастся произвести на свет.

Они прекрасно провели вечер. Вахтанг проводил Цицино до дома ее дяди, а затем отправился домой.

На другой день после полудня Цицино заглянула к Вахтангу в Госплан и сообщила, что переговорила с директором, он согласен, только попросил ее сопровождать Вахтанга в Москву.

— Вы оформляйте командировку и скажите мне, когда будете в Москве. Лучше отправиться на той неделе, чтобы в четверг уже быть на месте. Я сегодня же уезжаю в Батуми и прямо оттуда полечу в Москву. Разумеется, с деньгами. Значит, договорились? Вы мне звоните оттуда и сообщаете, когда мне вылетать.

Вахтанг отправился к начальнику отдела Важе Шубладзе, ознакомил его с ситуацией. Тот согласился командировать Вахтанга в Москву.

В понедельник он был в Москве. Устроившись в гостинице «Москва», поехал в плановый комитет к своему куратору Евгению Борисовичу. Оба остались довольны состоявшимся знакомством. Вахтанг предложил ему встретиться после работы в гостинице и продегустировать грузинский коньяк.

Вечером Вахтанг принимал Евгения Борисовича в своем номере. Они выпили несколько рюмок, прежде чем он приступил к делу.

— Евгений Борисович, нельзя ли расширить для нашей продукции ареал восточных регионов СССР? Если мы получаем оттуда кожу и все необходимое для производства обуви, почему бы им не использовать готовую продукцию из своего же сырья? К тому же они часто присылают нам брак, который мы обычно не возвращаем, если он не вопиюще плох. Мы понимаем, у них свои проблемы. Нельзя ли, насколько возможно, охватить эти регионы?

— Не получится, Вахтанг Николаевич. Об этом же просят Северный Кавказ, Армения, Азербайджан, да и азиатские республики оставляют себе свою продукцию.

— Не буду скрывать, Евгений Борисович, у меня есть друг — директор фабрики. У него сейчас большие проблемы. Он получил негодное сырье, но, чтобы выполнить план, выпустил продукцию, сами понимаете, какую — сырье-то негодное. Нет, обувь сшита неплохо, дизайн вполне современный, но когда сырье никуда не годится — ничего не попишешь. Надо ему помочь. Человек он надежный, благодарный.