class="p1">— Здесь я, увы, ничем вам помочь не могу. И честно говоря, не знаю, что вас здесь до сих пор может волновать. Те убийства совершил Хокинс, это подтверждено в суде. У меня, понятно, нет доказательств, кто его убил, но при прочих равных это вполне может быть женщина, которая исчезла, а затем оказалась мертвой, наложив на себя руки. — Рэйчел Кац сделала еще глоток вина. — Кстати сказать, я ею восхищаюсь. По крайней мере, ей хватило смелости прикончить того типа. А мне нет.

— Она или не она, это нам еще неизвестно.

Кац небрежно махнула рукой.

— Ой, да что угодно. Это ваша работа. Что-нибудь еще?

— Вы, случайно, не знаете Митци Гардинер?

— Митци Гардинер? — на лице Рэйчел Кац мелькнуло замешательство.

— Вам она могла быть известна как Митци Хокинс.

— Боже, вы имеете в виду его дочь?

— Да.

— Нет, не знаю. С какой стати мне ее знать?

— Возможно, вы видели ее на суде. Она должна была давать показания.

— Нет, не припоминаю. Но помню, ее упоминали некоторые другие свидетели, в том числе и вы. Я даже не знаю, как она выглядит.

— Ну, с тех пор ее внешность сильно изменилась. В лучшую сторону. Свою жизнь она повернула диаметрально.

— Вот и молодец. Не хватало еще слыть дочерью убийцы.

— Так вы никогда с ней не общались? Может, пересекались где-нибудь?

— Никогда.

— Она живет в Траммеле. Очень милое местечко. Для состоятельных. У нее теперь ребенок, дошкольник.

— Молодчинка. Я тоже хотела иметь детей.

— Так вы все еще молоды, — сказал Марс. — Еще не поздно.

Кац натянуто улыбнулась:

— Очень мило с вашей стороны, но, думаю, поезд уже ушел. — Она снова подняла глаза и спросила, уже с ноткой нетерпения: — Еще что-нибудь?

— Вы разговаривали с вашим мужем в день его смерти?

— Не сомневаюсь. Мы ведь и спали и вставали вместе. Наверняка разговаривали утром за кофе перед тем, как разъехаться по делам.

— Я имею в виду, после. В течение дня.

— Точно вспомнить не могу. Времени много прошло.

— Он ни слова не говорил о том, что собирается заехать к Ричардсу?

— Нет. Вы меня уже об этом спрашивали.

— Просто лишний раз удостовериться.

— У меня такое ощущение, что вы пытаетесь залучить меня в ловушку, — мрачно сказала она. — Не очень, знаете ли, приятно, тем более что скрывать мне нечего.

— Просто пытаюсь четче понять, как все складывалось.

Допив вино одним большим глотком, Рэйчел Кац поставила пустой бокал на стол.

— Ну что, позвольте мне вам с этим помочь. Хокинс убил моего мужа и еще троих человек. А потом Сьюзан Ричардс убила его, после чего покончила с собой. Дело закрыто. Вот так, не настолько уж и трудно.

Она встала и сверху вниз, с озорным вызовом посмотрела на Марса:

— Как насчет коктейля, перед тем как отправиться в клуб? Я знаю одно местечко.

Марс поднялся:

— Звучит неплохо.

— Мелвин, нам еще нужно кое-что сделать, а потом вы можете встретиться прямо там, на месте, — предложил Декер.

Марс с улыбкой обольстителя посмотрел на Кац:

— Вы не возражаете?

— Нисколько. — На листке бумаги она написала адрес и протянула его Марсу: — Уверена, мистер Марс, скучать вам вечером не придется.

— Давайте просто «Мелвин».

— Издержки профессии, — шутливо сказал Декер.

— Я профессиональна всегда и во всем, — заявила хозяйка. — Ваш друг в этом сегодня удостоверится.

На пути к машине Марс спросил:

— Что там за дела?

— Будем оснащать тебя к сегодняшнему вечеру. Ставить прослушку.

— А ты где будешь?

— Прямо там, снаружи, во всеоружии.

— Это в интересах дела или ты следишь, чтобы я не наделал глупостей с этой бабой?

— Кто знает, Мелвин, кто знает. Может, и то и другое.

Глава 41

Декер сидел на переднем сиденье каршерингового авто возле заведения с вывеской «10 amp; Мэйн». Это был еще и адрес на перекрестье двух улиц — Десятой и Мэйн-стрит — клуб, о котором говорила Рэйчел Кац, его совладелица.

Похоже, место было весьма популярным. На входе стоял вышибала габаритами не меньше Декера и контролировал протяженную очередь преимущественно из молодых, но с виду обеспеченных мужчин и женщин, теснящихся в попытке попасть первыми.

Может, родной город и в самом деле возрождается. Хотя неизвестно, является ли завышенная ценовая планка для состоятельных миллениалов мерилом оживающей экономики в глазах среднего человека.

Декер активировал свой наушник, и в уши хлынул глухой шум клуба, передаваемый от устройства, прикрепленного к Марсу.

Вечер обещал быть долгим.

* * *

Внутри «10 amp; Мэйн» сидели Марс и Кац, в огороженной вип-зоне. Музыка была громкой, бар осаден со всех сторон, а на танцполе колыхалось озерцо уже порядком затуманенных голов.

— Ну как вам в целом? — полюбопытствовала Кац.

— Атмосфера ничего. Энергия, флюиды, да и приток наличных в баре стремительно увеличивается прямо на глазах. Видно невооруженным глазом.

— Бар мы специально так поместили, чтобы был максимальный доступ и от столиков, и с танцпола.

— Все правильно. Таким образом происходит непрерывная ротация заказов. Танцы вызывают у людей голод и жажду. Также, вижу, оптимальное соотношение столик — обслуга. Людно, но без перебора — темп работы плотный, но ненавязчивый.

— А вы, я вижу, знаете толк в бизнесе.

— Как уже сказал, балуюсь помаленьку. Есть кое-какая недвижимость тут и там. Люблю работать по большей части с малообеспеченным контингентом, давать людям шанс. Сверхприбыли не получаю, но и нужды в деньгах не испытываю.

Рэйчел Кац потягивала коктейль, ритмично покачивая головой в такт музыке.

— Как великодушно с вашей стороны. У меня бизнес-модель несколько иная.

— Какая же, если не секрет?

— Рви по максимуму, — рассмеялась она, потряхивая лед в бокале.

— Разные штрихи, — улыбнулся Марс.

— Как давно вы работаете с Декером?

— Мы с ним, как я уже говорил, не работаем. Я ведь не из ФБР или там еще откуда. Просто друзья-приятели. Вместе студентами играли в футбол, хотя и друг против друга. Я за техасский «Лонгхорнс», а он за «Бакайз» из Огайо. Я с мячом рвался вперед, а он пытался меня застопорить.

— И получалось?

— Как и у всех, кто мне противостоял. Далеко не всегда.

Она рассмеялась:

— Уважаю мужчин с уверенностью в себе.

— На выпускном курсе сражался уже за кубок Хайсмана, но уступил квотербеку[24].

— Ого, — ее глаза азартно раскрылись. — Тот самый кубок? Вы играли в НФЛ?

— Рукой было подать. Но тут карьера пошла в другую сторону.

— Какую?

— Камеру смертников в техасской тюрьме.

Кац остолбенела, но тут Марс ухмыльнулся, и тогда она ткнула в него пальцем.

— Браво! Я, признаться, чуть не повелась.

Марс