– Хауз уже был осужден за изнасилование. Факты того дела были очень похожи. Он похитил молодую девушку.

– Вы говорили с мистером Хаузом?

– Я поехал к нему. То есть к его дяде, Паркеру Хаузу, и разбудил его.

– Он спал?

– Поэтому я и разбудил его.

– И вы заметили что-то необычное во внешности мистера Хауза?

– Я заметил царапины у него на лице и предплечьях.

– Вы спросили мистера Хауза, как он получил эти царапины?

– Он сказал, что работал в столярной мастерской и какая-то деревяшка раскололась. Сказал, что после этого он бросил работу, посмотрел телевизор и лег спать.

– Вы поверили мистеру Хаузу?

– Ни на секунду.

– Вы уже решили, что он причастен к исчезновению Сары, не так ли?

– Я решил, что никогда не слышал, чтобы расколовшаяся деревяшка причинила такие повреждения, какие я увидел у него на лице и руках. Вы об этом меня спросили.

– И что, вы подумали, вызвало эти повреждения?

И снова Каллоуэй помолчал, возможно догадываясь, к чему Дэн ведет своими вопросами.

– Я подумал, что это похоже на следы ногтей, которыми царапали его лицо и руки.

– Ногтей?

– Именно так.

– Предприняли ли вы что-нибудь в результате своих подозрений?

– Я сделал несколько моментальных снимков и попросил у Паркера разрешения осмотреть его собственность, и он согласился.

– И что вы нашли?

Каллоуэй неловко поерзал.

– Это был лишь визуальный осмотр.

– Вы не нашли никаких признаков, что Сара была там, не так ли?

– Повторяю: это был лишь визуальный осмотр.

– То есть ответ на мой вопрос – «нет, не нашли»?

– Мой ответ – Сару мы не нашли.

О’Лири не стал задерживаться на этом.

– Были ли произведены поиски на холмах над Седар-Гроувом?

– Да.

– Тщательные поиски?

– Это большое пространство.

– Считали ли вы поиски тщательными?

Каллоуэй пожал плечами.

– Мы сделали все, что могли, учитывая местность.

– И тело Сары было найдено?

– Боже! – тихо пробормотал Каллоуэй, но микрофон уловил его восклицание. Шериф выпрямился. – Мы не нашли Сару и не нашли ее тела. Сколько раз мне отвечать на этот вопрос?

– Это решать мне, а не вам, шериф Каллоуэй, – сказал Мейерс и взглянул на Дэна: – Адвокат, мне кажется, мы установили, что умершая найдена не была.

– Я продолжу.

Дэн расспросил Каллоуэя о семи неделях объявлений, приведших к звонку от Райана П. Хагена. Потом протянул ему документ на многих страницах.

– Шеф Каллоуэй, это журнал звонков на горячий номер, полученных во время расследования дела Сары Кроссуайт. Не могли бы вы указать звонок, полученный от мистера Хагена?

Каллоуэй быстро пролистал страницы и сказал:

– Я его не вижу.

Дэн забрал документ и собрался вернуть его на стол доказательств, когда Каллоуэй проговорил:

– Звонок мог поступить прямо в полицейский участок. Горячий номер больше не объявляли.

Дэн нахмурился, но сохранил спокойствие.

– Вы фиксируете эти звонки?

– Больше нет. Мы маленький полицейский департамент, адвокат.

Дэн расспросил Каллоуэя о его разговоре с Райаном Хагеном.

– Вы спросили, какую новостную передачу он смотрел?

– Может быть.

– Но вы не записали это в свой отчет, не так ли?

– Я не всегда все записываю.

– Вы разговаривали с клиентом мистера Хагена, с которым, по его словам, он встречался в тот день?

– Я не видел причины не верить ему на слово.

– Шеф Каллоуэй, это правда, что ваша полицейская служба получила множество ложных сообщений от людей, заявлявших, что видели Сару?

– Кажется, припоминаю несколько.

– Не утверждал ли один человек, что Сара приходила к нему во сне и живет в Канаде?

– Этого я не помню.

– А не предлагал ли Джеймс Кроссуайт десять тысяч долларов вознаграждения за информацию, которая позволит арестовать и осудить виновного?

– Предлагал.

– За городом были развешаны такие плакаты, не так ли?

– Так.

– Но вы не сочли разумным проверить, правду ли говорил тот свидетель?

Шериф наклонился вперед.

– Мы никогда не распространяли информацию, что следствие интересуется Эдмундом Хаузом или что он, вероятно, ездит на красном «Шевроле»-пикапе. По сути, эта машина даже не была на него зарегистрирована. Она была зарегистрирована на Паркера. Поэтому Хаген никак не мог знать, как важно то, что он видел красный «Шевроле».

– Но вы-то, шериф Каллоуэй, знали, что Эдмунд Хауз ездил на красном «Шевроле»-пикапе? – спросил Дэн.

Каллоуэй злобно посмотрел на него.

– Свидетель должен ответить на этот вопрос, – сказал Мейерс.

– Я знал, – признал шериф.

– Мистер Хаген сказал, почему он запомнил именно этот автомобиль?

– Это надо спросить у него.

– Но я спрашиваю у вас как у офицера правоохранительных органов, ответственного за расследование похищения дочери вашего друга. Вы не подумали спросить его, почему он запомнил этот автомобиль, который промелькнул за короткую долю секунды во время грозы на темной дороге?

– Не помню, – ответил Каллоуэй.

– Я не вижу этого и в вашем отчете. Могу я заключить, что вы не задавали ему и этого вопроса?

– Я не говорю, что не задавал. Я уже сказал, что не все было записано в отчет.

– Вы проверили, что он хотя бы встречался с клиентом?

– У него было это записано в календаре.

– Но вы не проверили этого?

Каллоуэй хлопнул ладонью по столу и встал.

– Я думал, что важно найти Сару. Вот что было важно. И я приложил все силы к этому.

Мейерс стукнул молотком, и стук дерева по дереву был так же громок, как возвысившийся голос шерифа. Охранник у входа в зал суда поспешил к возвышению. Не обескураженный этим, Каллоуэй наставил палец на Дэна:

– Тебя здесь не было. Ты уехал в свой колледж на Восточном побережье. А теперь вернулся через двадцать лет и задаешь вопросы, как я выполнял мою работу? Теперь ты строишь догадки, спекуляции и инсинуации о том, в чем ничего не понимаешь.