— Еще раз спасибо за все. Ты был чрезвычайно добр ко мне.

Поднявшись, он заговорил таким же мягким голосом:

— Если тебе хоть что-нибудь понадобится по возвращении, обращайся ко мне немедленно. И дай Бог здоровья брату.

— Спасибо. — Что еще могла она сказать, когда в самом воздухе ощущалась напряженность? Она глянула на дверь туалетной комнаты: — Мне, наверное, нужно позвать Софи.

— По-моему, она уже внизу. Пошли к ней. — Он протянул ей руку, словно джентльмен на светском рауте, и она приняла ее с видом леди, которая не нашла ничего лучшего, чем прогуляться со случайным партнером.

И, подчиняясь диктату условностей и обстоятельств, они продолжали играть соответствующие роли, спускаясь по лестнице.

Семейство Дарли в ожидании было занято оживленной беседой в холле.

Софи, Чарли и Малькольм дожидались своего часа у дверей.

Прощание было недолгим. Маркиз позаботился об этом, он переводил Элспет от одного члена семьи к другому, словно они обходили ряд гостей на светском рауте.

Будучи, сама на грани обморока, Элспет была благодарна Дарли за его торопливость. Лишь огромным усилием воли сохраняя самообладание и сознавая, что очень скоро покинет их, она любезно благодарила хозяев.

Герцог, герцогиня и Бетси были ласковы с ней, сердечно предлагали Элспет воспользоваться их гостеприимством по возвращении, высказывая все положенные пожелания при прощании.

Он проводил ее на улицу, где уже ждал сверкающий черный экипаж герцога, запряженный четверкой лошадей. Подсадив ее внутрь, Дарли на какое-то мгновение задержал ее пальцы в своих, затем улыбнулся и отступил в сторону, чтобы ее слуги и Малькольм могли подняться. Когда все разместились, ливрейный лакей захлопнул дверцу, в воздухе раздался свист хлыста, и экипаж тронулся.

Элспет выглядывала в окошко и махала рукой семейству, стоявшему у парадного подъезда. Затем, откинувшись назад, она усилием воли придала выражению лица хладнокровие, которого отнюдь не ощущала. Уговаривая себя не расплакаться на глазах у секретаря Дарли, она заставила себя перевести мысли на предстоящее путешествие.

— Похоже, у нас сегодня будет хороший попутный ветерок для плавания, — заметил Малькольм, указывая на поднятый штандарт герцога, означавший, что тот находится в своей резиденции. Флаг бодро развевался на ветру на верхушке главного купола здания.

— Да, я вижу. Я как раз думаю о предстоящем плавании, — сказала Элспет, словно речь шла об увеселительной прогулке.

И у нее самой, в ее жизни, все было в полном порядке. Мне кажется, вы из Эдинбурга, — заметила она. — Я частенько бывала там на скачках.

— Мое семейство не увлекается скачками, но я тоже много раз бывал на них с тех пор, как стал работать на маркиза. И на скачках в Эдинбурге тоже, — ответил Малькольм, сочувствуя в душе еще одной отвергнутой и брошенной любовнице Дарли и развлекая ее разговорами по пути в порт.

Может, леди Графтон и брошена, размышлял Малькольм во время этой поездки, но действия и само поведение маркиза наводили на мысль об особенном, каком-то привилегированном к ней отношении. Дарли не только оставил леди Бладсуорт умирать от скуки и злости в Лэнгфорде, но и сам примчался в Лондон, хотя до того неделями почти не вылезал из спальни.

А насчет предложения своей яхты?

Это было беспрецедентно.

Маркиз никогда не допускал присутствия женщин на борту «Прекрасной Ундины».

Леди приносят несчастье в море, постоянно утверждал он.

Дельце явно любопытное, ей-ей.

Будет о чем поразмышлять во время плавания.

Заявив, что ему нужно уладить кое-какие дела, Дарли немедленно покинул родительский дом, где его осыпали упреками, выражая недовольство его отказом сопровождать Элспет, и направился в свое привычное прибежище в «Бруксе». Заядлые игроки и выпивохи наверняка еще оставались там после ночных игрищ и увеселений, а более трезвые головы, проведшие ночь в своих постелях, приходили, чтобы почитать утренние газеты.

Превыше всего ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.

Ему срочно требовалось отвлечься и развлечься, и сейчас в самый раз придется добрая порция бренди и привычная, уютная обстановка клуба.

И, похоже, так оно и было — едва он переступил порог зала картежников, его встретили приветственными возгласами, на месте был и Чарли Лэмтон с бокалом в руке, махнувший ему рукой со своего кресла у окна.

Ага… жизнь вернулась в свое русло.

— Судя по всему, ты провел спокойную ночь, — заявил Чарли, ткнув пальцем в щегольской наряд Джулиуса и на свой собственный, измятый с вечера костюм.

Джулиус поднял бровь:

— Ну, так ты же наверняка спал здесь же.

— Именно так оно и было. Ранним вечером я попользовался постелью графини Обри, сообщил он с ухмылкой.

— Поскольку ее муж охотился за прекрасной Пердитой Первой, как я могу предположить.

— Именно так. — Виконт приподнял свой бокал. — И графиня нуждалась в утешении.

— Она утешается регулярно и… — в голосе маркиза прозвучали сардонические нотки, — с заметным разнообразием.

— К ее достоинствам можно отнести, ну, скажем… многоопытность и компетентность. Лавинии присущ совершенно, особенный шарм.

— Акробатический шарм.

— Ну конечно. — Чарлз хитро подмигнул. — Она может посрамить любого циркового наездника.

— Лишь бы только еще кони не были впутаны в это дело.

— Только конюшня этого болтуна Стенхопа.

— Ну, ты у меня просто груз с души снял, — пробормотал Джулиус.

— Ты — и душевные муки? — Виконт бросил на друга скептический взгляд.

— С каких это пор?

— Только когда это касается животных, полагаю. Я ведь попурист и люблю просто секс, без извращений. — Маркиз поднял взгляд на подошедшего официанта. — Бутылку бренди, — заказал он, затем бросил вопросительный взгляд на собеседника. Правильно поняв кивок, Дарли поднял два пальца. — Принеси две.

— Ходят сплетни, что ты играл роль затворника в Лэнгфорде, развлекаясь с Амандой. Везет тебе, Френсис Роде так занят — пока он так старательно лижет задницу Питту, ему наплевать на все остальное.

— В делах с Френсисом не нужно много удачи. Он готов лизать задницу любому, лишь бы у него были деньги или власть, а у меня есть и то и другое. — Он небрежно пожал плечами. — В любом случае Аманда вольна принимать собственные решения. Ведь она вдова, а не какая-то там невинная девица.

— Но в таком случае, дружище, — процедил Чарлз, — что за выдающаяся женщина завлекла тебя в город, хотя до этого ты неделями отказывался выбраться из Лэнгфорда? — С Джулиусом это была данность, просто подразумевалось, что здесь должна быть замешана женщина.