– Круто! – восхитилась Вера.

– А что? Отлично получалось. Тут все дело в том, чтобы рост и фигуры одинаковыми были…

– Ну и?

– Да что, Ленка умотала на Мальдивы, а тут звонит мне та баба, художница-то. Нужно сегодня быть на презентации нового архитектурного проекта – не то реставрация старого района, не то новодел под старину – черт его знает, мне без разницы. Главное – с городом связано, значит, мы все в костюмах там будем. Я и говорю, что Ленки нет. Она прислала девчонку, а та ростом меня пониже. Ты представь – Ростральные колонны разной высоты! И платье укорачивать надо. А та девка и говорит – сестренку приведу, она со мной один в один, что по росту, что по фигуре. Короче, если художница платья под них подошьет, мне там делать уже нечего. Вот подставила Ленка-зараза!

Дашка поникла головой.

– Тебе кофе сделать? – Вера встала и подошла к плите.

Дашка подняла на нее глаза, потом внезапно вскочила и подбежала ближе. Она оглядела Веру алчным взглядом, завертела ее, как волчок, потом встала рядом спиной к спине, как в детстве, когда мерялись ростом.

– Слушай, да мы похожи…

– И вовсе нет… – Вера уже догадалась, что за этим последует.

– Что волосы разного цвета – это ерунда, там все равно шляпы такие, все закроют… – бормотала Дашка, – главное – рост тот же. Ты должна поехать со мной!

– Я не могу… – Вера отвернулась. – Я…

– Ну что – ты? – закричала Дашка. – Какие у тебя дела? Я тебе помогала…

– Ну… ну ладно, – неожиданно для себя согласилась Вера. – Только у меня и надеть нечего, вечернего нет…

– Ой, я тебя умоляю! – отмахнулась Даша. – Туда хоть в халате, хоть в штанах тренировочных – все там на месте дадут! Черт, что же это мы коньяком наливались-то…

– Кофе выпей, – сказала Вера, – волосы причеши…

Пока Вера варила кофе, Дашка позвонила художнице и затараторила свои свежие новости. Та обрадовалась – очень не хотелось переделывать платья.

– Через час надо быть, – сказала Дашка, повесив трубку, – там надевать все это долго.

Презентация нового архитектурного проекта происходила в центре города. Они взяли машину, проторчали в пробке, и когда приехали, Вера не успела даже оглядеться – Дашка потащила ее через служебный вход, там встретил их немолодой, но крепкий дядечка.

– Вы кто? – спросил он, потрясая листком бумаги.

– Комарова и Мухина! – выпалила Дарья. – Ростральные колонны!

– Есть такие, – дядечка сверился со списком, – пойдемте, провожу, ваши все уже здесь!

Он повел их к лестнице, потом какими-то полутемными коридорами и наконец втолкнул в небольшую комнату, заваленную разными странными вещами.

– Ты – Ленка Мухина, на нее и откликайся, – шепнула Даша, – а то путаница выйдет, еще охрана прицепится.

По комнате болтались полуголые люди, они натыкались друг на друга и все время что-то искали.

– Где мой шпиль? – кричал полный молодой человек в кирпичного цвета камзоле и сапогах со шпорами. – Кто видел мой шпиль?

– Кунсткамера, поди сюда! – звала женщина со скрепками в руках. – Я платье подправлю.

Платье было белое с голубым, Вере понравилось.

– Эй вы, колонны! – сказала женщина. – Живо одевайтесь!

Платья были терракотовые, под цвет камня Ростральных колонн, на груди, сзади и по бокам торчали громоздкие лодочные носы из раскрашенного картона.

– Неужели сверху огонь будет? – спросила Вера.

– Хотела, – ответила художница на полном серьезе, – пожарник запретил. Так что вот вам вместо огня.

Им с Дашей выдали высокие твердые шляпы, на макушке колыхались огненные перья.

– Физиономии подштукатурьте, – бросила художница и устремилась к парню, который искал шпиль Петропавловской крепости.

Проскочили две девицы, одетые сфинксами с Египетского мостика, дама в черном платье и в шляпке с глобусом, как на крыше Дома книги, держала в руках дамский роман в яркой обложке.

– Милка, возьми хоть Пушкина, все поприличнее! – недовольно бросила художница.

– Катерину на выход! – стукнули в дверь. – Ее устанавливать долго.

Выдвинулась серая фигура, обозначающая памятник Екатерине – пышное платье, парик, в руках – куклы, изображающие придворных у подножия памятника.

– Потемкин! – заорала «Катерина» мужским голосом и хлопнула себя по лбу. – Потемкина, так его, потерял! Где Потемкин-Таврический?

– Да вот же он! – Вера наклонилась и подняла куклу.

– Стоять! – рявкнула художница. – Помни – никаких самостоятельных движений. Идете параллельно друг другу, следи, чтобы расстояние было одинаковым. Не чихать, ничего не поправлять, руками не махать, головой не вертеть, мужикам не улыбаться! Ты – колонна! Ну-ка, пошли… Так, хорошо, спину прямее, голову выше…

– Нормально все будет, – шепнула Даша, – привыкнешь…

Они вошли в ярко освещенный зал, заполненный людьми. В основном все толпились у стола, где установлен был макет с домами, скверами, площадями и мостами.

Вера взглянула наверх, где сияло разноцветными лампочками название проекта. Взглянула и окаменела на месте. Собственно, название она не разглядела. А увидела только автора. «Строительная корпорация «Елисеев и компаньоны».

– Ты чего встала? – зашипела Дашка. – Иди уж…

Вера машинально сделала несколько шагов.

Это надо так влипнуть! Пряталась от людей этого Елисеева, а теперь сама, своими ногами притащилась к нему! В животе заворочался тугой комок страха.

– Разворот… – шептала Даша. – Следи за расстоянием…

До Веры вдруг дошло, что никто ее здесь не знает. И не замечает – колонна, и все. Лицо скрыто под гримом и шляпой, ей нечего бояться. И можно использовать свое положение. Вот только как… ладно, пока надо изображать собой колонну.

Театр «Под мостом» действительно располагался под железнодорожным мостом, на правом берегу Невы.

Надежда Николаевна подошла ко входу в театр и увидела красочную афишу:

«Скоморохи. Драматическая фантазия на темы русских народных частушек».

Не успела Надежда обдумать план действий, как к ней подскочила какая-то невысокая кругленькая девушка и вскрикнула в панике:

– Что же вы так поздно? Уже был третий звонок!

– Я вообще-то… – начала Надежда.

– Вы из «Какао»? – осведомилась девушка. – Пойдемте же скорее!

– Вообще-то… да… – пробормотала Надежда растерянно.

Девушка подхватила ее под руку и втащила внутрь. Билетерше, которая попыталась спросить у Надежды билет, она строго сообщила:

– Это пресса, из газеты «Утреннее какао»!