– Неплохой лагерь построили, – заметил Олок.

– Давно стоят, видимо. Или ждут нападения. Обычно просто палатки разбивают.

Сотник подъехал, отсалютовал:

– Милорд, я несказанно рад вас видеть, пусть и в столь необычном окружении! – он тревожно смотрел на нас с графом.

– Ты о ком?

– Прошел слух, что вас взяли в плен Олок див Толор и Тошик див Мир. Они объявлены предателями интересов Империи. Буквально вчера граф див Саф показывал нам имперские приказы.

– Что за бред? Бачух, ты вспомни, кто и кого может объявить предателем? Наместник Империи – здесь, на севере – я, или император. Всего два человека. Я никаких бумаг не только не подписывал – даже не видел. Император не мог их подписать, ибо к Олоку я приехал только вчера. Тебе показали подделку!

– Но там не было вашей подписи или печати императора! Я внимательно посмотрел, подписывал советник императора.

– Тесть див Сафа. Вот откуда ноги растут! – воскликнул Валес. – И деньги оттуда! Они платят новыми монетами, только что отчеканенными.

– Ты вообще молчи, а то окажешься в одной их таких бумаг, только подписанной мной, – бросил ему Дарон. – Бачух, снимай лагерь и догоняй нас, мы возвращаемся в Пим. Цавил там еще?

– Да. Его полутысяча никуда не снималась уже месяца три. Того и гляди, корни пустят!

– Ничего, появилось и для него дело. Поехали! Вперед!

Мы двинулись дальше. Я чуть приотстала – проверила, как там Соур. Он спал, привязанный к седлу. Я бросила взгляд на Исола, и тот кивнул:

– Я усыпил его. В замке разбужу.

– Ты как, не устал?

Он огляделся по сторонам и признался:

– Честно говоря, давно не чувствовал себя так хорошо. Да, немного устал, но это приятная усталость. Чувство как от хорошо проделанной работы. За эти пару дней мы пережили такое количество магов противника, что мне кажется, что я прямо помолодел. Отсутствие практики убивает колдуна, а я ее сейчас получил, причем не просто практику, а заодно и оппонентов. Я их переиграл, где-то за счет вас, где-то за счет опыта, где-то за счет больших возможностей, и сейчас ничего, кроме эйфории не чувствую.

– Жизнь прекрасна?

– О да! Не то слово! – Колдун улыбнулся.

Я вернулась к солдатам, и Мувот, поравнявшись со мной, сказал:

– Это был лагерь регулярной сотни?

– Видимо, да.

– Тогда ясно.

– А что, что-то не так?

– Просто там двое на веревках болтались у дальних ворот. Дезертиры, наверное. За это только в армии вешают.

– Не обратила внимания. Их командир не произвел впечатление жестокого человека.

– Все они добрые… пока их не трогаешь, – процедил кто-то сзади.

Я обернулась:

– Скипер? Ты служил, что ли?

– Недолго. Хватило мозгов свалить.

– Не светись тогда особо.

– Не буду. Сам знаю, что опасно.

– Ланож, ты как?

– Лошадь жалко. А так все в порядке.

– Скоро приедем! Пим совсем рядом! Так что давайте веселее!

Тут подлетел Вирот:

– Граф разрешил забрать Исола! Надо вылечить тяжелораненых!

– Вон он, лови, пока не наколдовал невидимость! – я показала на медленно отъезжающего куда-то в сторону колдуна.

Сама я вернулась в голову колонны, где Олок и Дарон обсуждали достоинства северного алисонского, потягивая его прямо из бутылки. Бароны смотрели на них слегка удивленно, но я эту парочку уже раскусила: герцог, судя по всему, был большим любителем выпить, а граф испытывал огромное нервное напряжение – быть заочно осужденным на казнь за предательство интересов Империи, спасать при этом наместника, и не потерять большую часть своего небольшого отряда. Вино им явно привезли из лагеря – кто-то по-быстрому смотался.

После первых глотков у обоих аристократов были только восторженные возгласы, но вот уже ближе к половине бутылки див Пимобат скривился:

– Крепковато, что ли? Не пойму.

– Есть немного. А может, просто на голодный желудок.

– Твое-то получше было. И букет приятней.

– Это да. Но я его тоже не сам делал. В столице еще дед покупал.

– О! Приедем, я угощу тебя лучшими сортами! Кстати, у див Сафа отличные виноградники! Подомнем винное производство под себя! – герцог расхохотался.

– Это будет весьма непросто сделать, милорд! – улыбнулся Олок.

– С чего бы это? У нас признания двух аристократов. Думаю, процесс в суде будет мгновенным. Если хочешь – виноградники могу отдать тебе… В обмен на регулярные поставки к моему столу!

– Не откажусь, конечно, но я бы не торопился делить шкуру неубитого медведя, Дарон. Для начала надо решить, как будем действовать.

Герцог нахмурился, хлебнул из бутылки и махнул рукой:

– Обсудим, как приедем, без лишних ушей. Тандела! Как там Соур, пришел в себя?

– Нет еще. Олок его усыпил до приезда.

– Ну тогда, как он очухается, соберемся. Вирот как раз закончит со своими подранками возиться, и колдун освободится. Во! Колдун!

– Ага, – Олок покосился на див Палора.

Дарон тоже глянул на него, сделал знак див Миру:

– Тошик, давай, наверное, с бароном к Вироту. Там Исол его подлатает чуть, а то в схватке ему здорово досталось.

– Что вы, милорд, я даже не ранен! – встрепенулся Валес.

Но Тошик кивнул в сторону:

– Съезжайте на обочину, барон. Наместник сказал, мы остаемся с капитаном, – и слегка повернул, подталкивая коня див Палора.

Тому не осталось ничего другого, как подчиниться. Дарон проводил их взглядом и вздохнул:

– А ведь Валес всегда меня поддерживал, Олок. С самого моего прибытия на должность наместника. И тут такое предательство.

– Он не предавал вас, милорд. Скорее, обманул – и вас, и див Сафа.

Дарон аж вином подавился, и даже ехавшие вокруг солдаты, исполняющие обязанности погибших герольдов, удивленно покосились на графа, а тот пояснил свою мысль:

– От таких предложений действительно нельзя отказаться. Если бы Валес, скажем, попросил подумать – див Саф сделал бы вывод, что он тянет время, и форсировал события каким-нибудь образом. А барона устранил бы позже. Если бы он отказался – то убил бы прямо на месте. Особенно если бы тот заикнулся о предательстве интересов Империи. Недаром все, с кем мы говорили, считают див Сафа самым могущественным аристократом на севере. А на вопросы о вас отвечают с опаской. Так вот, согласившись взять деньги див Сафа, Валес, по сути дела, ничего не сделал для того, чтобы их отработать.