В самолете Тереза и Кевин лениво перелистывали журналы. Прошло больше часа, когда Кевин вдруг спросил:

– Мам, а тебе нравится Гаррет?

– Да. Но мне гораздо важнее знать, нравится ли он тебе?

– По-моему, он крутой. Ну… для взрослого, конечно.

Тереза улыбнулась.

– Мне показалось, вы неплохо поладили. Ты рад, что мы съездили к нему в гости?

Кевин кивнул.

– Да, я рад. – Он помолчал, листая журнал. – Мам, а можно тебя спросить?

– Спрашивай.

– Ты выйдешь за него замуж?

– Не знаю. А что?

– Но ты хотела бы за него выйти?

Она замешкалась с ответом.

– Я еще не решила. Во всяком случае, это случится не сейчас. Нам нужно получше узнать друг друга.

– Но когда-нибудь в будущем ты, может быть, все-таки выйдешь за него замуж?

– Возможно.

Кевин облегченно вздохнул.

– Хорошо. Ты была такой счастливой рядом с ним.

– Тебе так показалось?

– Мама, мне уже двенадцать лет. Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь.

Она дотронулась до его руки.

– А если я скажу, что хочу выйти за него прямо сейчас?

Он затих, обдумывая ее вопрос.

– Интересно, где мы тогда будем жить?

На этот раз Тереза не нашлась что ответить. А ведь и в самом деле: где?

Через четыре дня после того, как Тереза покинула Вилмингтон, Гаррету снова приснился сон – на этот раз о Кэтрин. Во сне они гуляли по зеленой лужайке, в конце которой находился утес, высившийся над океаном. Они держались за руки и весело болтали. Гаррет рассказал Кэтрин что-то забавное, и она засмеялась. Внезапно она отпустила его руку и побежала. Смеясь, она оглянулась на него, приглашая поиграть в догонялки. Он побежал за ней, тоже смеясь. У него было такое же ощущение, как в день их свадьбы.

Догоняя ее, он в который раз подумал, как она прекрасна. В развевающихся волосах отражался солнечный свет, ее летящая фигура казалась почти бесплотной, длинные ноги едва касались земли. На бегу она улыбалась – казалось, бег не требовал от нее никаких усилий.

– Догони меня, Гаррет. Ты сможешь поймать меня? – поддразнивала его Кэтрин.

Ее мелодичный смех звенел как волшебная музыка. Гаррет медленно приближался к ней, когда вдруг увидел, что она направляется к утесу. В своем радостном возбуждении она не осознавала надвигающейся опасности.

«Не может быть, – подумал он. – Она не может не понимать, как это опасно».

Гаррет крикнул ей, чтобы она остановилась, но Кэтрин побежала еще быстрее.

Она приблизилась к самому краю утеса.

Гаррет с ужасом понял, что не успеет поймать ее.

Он бежал изо всех сил и отчаянно призывал ее остановиться, но она, казалось, не слышала его. Гаррет почувствовал, как страх парализовал его тело.

– Остановись, Кэтрин, – закричал он во всю мощь своих легких. – Разве ты не видишь, что там утес?!

Чем сильнее он кричал, тем тише становился его голос, пока не превратился в слабый шепот.

Кэтрин продолжала кружить по краю утеса.

Но Гаррет по-прежнему находился слишком далеко, чтобы удержать ее.

– Остановись! – снова закричал он, хотя уже понимал, что она не услышит его. Его голос перестал звучать. Его охватила жуткая паника, ничего подобного он никогда не испытывал. Он прилагал все силы, чтобы бежать быстрее, но его ноги словно налились свинцом и с каждым шагом передвигались все медленнее и медленнее.

«Я не могу этого допустить», – в панике думал он.

Потом, так же внезапно, как до этого убежала от него, Кэтрин остановилась. Она повернулась к Гаррету, явно не осознавая грозящей ей опасности. Она стояла в нескольких дюймах от края пропасти.

– Не двигайся! – закричал он, но снова из его уст вырвался лишь слабый шепот.

Гаррет остановился в нескольких футах от Кэтрин и, тяжело дыша, протянул ей руку.

– Иди ко мне, – взмолился он, – ты же стоишь на самом краю.

Она улыбнулась и оглянулась назад. Увидев, что находится на краю пропасти, она повернулась к Гаррету.

– Ты испугался, что можешь потерять меня?

– Да, – тихо сказал он, – и я обещаю, что больше такое не повторится.

Гаррет проснулся и сел в постели. После этого он в течение нескольких часов не мог заснуть, а когда заснул, сон был тяжелым и прерывистым. Гаррет встал только в десять часов утра, чувствуя себя подавленным и разбитым. Сон не шел у него из головы. Не зная, чем себя занять, он позвонил отцу и договорился о встрече в обычном месте.

– Не знаю, почему меня это так мучает, – сказал он отцу за завтраком, сообщив о визите Терезы с сыном. – Просто не понимаю.

Отец не ответил. Он молча пил свой кофе и изучающе смотрел на сына.

– И ведь она не сделала ничего такого, что могло бы расстроить меня, – продолжал Гаррет. – Мы замечательно общались все эти дни; я познакомился с ее сыном, он отличный парень. В чем дело… не знаю. Боюсь, у меня ничего не получится.

Гаррет замолчал. За соседними столиками тихо переговаривались посетители кафе.

– Что у тебя не получится? – спросил наконец Джеб Блейк.

Гаррет рассеянно помешивал сахар в чашке.

– Не знаю, найду ли я в себе силы встретиться с ней еще раз.

Отец приподнял бровь, но не ответил.

– Может быть, так и должно быть: в конце концов, она ведь здесь не живет. У нее своя жизнь за тысячи миль отсюда, свои интересы. А я живу здесь своей уединенной жизнью. Возможно, ей лучше найти кого-нибудь другого – того, кто сможет общаться с ней регулярно.

Он говорил и сам себе не верил. Почему-то он не мог себя заставить рассказать отцу о ночном кошмаре.

– Как мы можем построить прочные отношения, если у нас нет возможности постоянно встречаться?

Отец снова промолчал, и Гаррет продолжил, словно про себя:

– Если бы она жила здесь и мы могли бы встречаться ежедневно, тогда – другое дело. Но так…

Он умолк, пытаясь разобраться в своих чувствах.

– Я просто не понимаю, как у нас может что-то получиться, – снова заговорил он чуть погодя. – Я много думал об этом и так ничего и не придумал. Я не хочу переезжать в Бостон, а она наверняка не захочет переезжать сюда. И что же нам делать?

Гаррет замолчал и посмотрел на отца, ожидая, что тот как-то прокомментирует его слова, но так и не дождался. Он тяжело вздохнул и отвернулся к окну.