— Связи большие, — пожал плечами Леонид Алексеевич. — Мне непонятен выбор страны. Зачем Кузнецову Болгария?

Ответа на этот вопрос я, естественно, не знала. Да мне он и в голову, признаться, не приходил.

Я ночевала у Лени, как раз осмотрела его рану. Можно сказать, что пациент выздоровел. Хорош оказался в постели! Пожалуй, такого классного любовника у меня еще не было. Не зря ждала! Мы уже спали, когда зазвонил мой мобильный телефон. Я по привычке положила его на тумбочку у кровати. Мне же могут позвонить в любое время. Был второй час ночи.

— Это Лара, — сказала женщина.

— Кто? — не поняла я, стараясь вспомнить хоть какую-нибудь Лару, а не только ту, которая мне может звонить в такое время. У меня нет знакомых Лар.

— Вы мне писали, — произнесла женщина. Говорила, как ни в чем не бывало, будто звонить незнакомому человеку во втором часу ночи для нее — обычное дело.

— Кто вы? — не могла врубиться я.

В ответ женщина истерично завопила. К этому времени уже проснулся Русалкин и выхватил телефон у меня из руки. Теперь они орали уже оба. Русалкин именовал позвонившую мне женщину «дура стоеросовая», а она его «козлина неотесанный». Микрофон у меня хороший, поэтому я все прекрасно слышала. И тут до меня наконец дошло, что это Лариса Черенкова. Теперь уже я вырвала трубку у Леонида Алексеевича и спросила, где в данный момент находится Лариса. Она сидела в машине перед домом Русалкина!

— Поднимайтесь в квартиру! — велела я.

— Что ты тут распоряжаешься?! — завопил Леонид Алексеевич.

— Значит, я спущусь вниз. Она меня как раз до больницы довезет. Лариса, какая у вас машина?

— Дуры обе! — рявкнул Русалкин, отправился в кухню и громко хлопнул дверью.

Я оделась, краситься не стала. Взяла сумку, ушла по-английски. Лариса сидела в машине и курила. Я опустилась на переднее место пассажира, и мы внимательно оглядели друг друга.

— Куда вас отвезти? — спросила она.

Я сказала, что в больницу.

— Зачем?

— Я там работаю. Завтра, то есть уже сегодня, — в утреннюю смену. И машина моя осталась на стоянке. Посплю на кушетке. Не в первый раз. И лучше на часок больше на кушетке, чем ехать домой и обратно. Лишний час сна… — мечтательно произнесла я.

— Вы врач?

— Хирург.

— Вы хотите сделать мне операцию?

— Ни в коем случае! Я считаю, что если операции можно избежать, то не нужно ее делать. Вы на самом деле собираетесь сделать то, что Анджелина Джоли?

— Вы считаете, что это не нужно?

— Считаю. Не делайте. Вы ведь в это ввязались из-за денег? Так рекламируйте все, что хочет клиника, производители лекарств, кто угодно, но сами не делайте. Хотя, конечно, вашему «примеру» могут последовать ваши поклонницы…

Лариса припарковалась у обочины, расстегнулась и продемонстрировала мне обнаженную грудь. Нижнего белья она не носила. Или не надела в этот раз. Я не ожидала такой прыти. Она проделала все почти мгновенно! Актриса включила в салоне свет и сказала:

— Посмотрите. Как вы считаете, мне нужно делать пластику? Вы — женщина и хирург. Мужики-то хоть и врачи, но на мои сиськи в первую очередь смотрят как на сиськи.

Грудь у нее была великолепная. Своя! Хотя она ведь не рожала и не кормила. Я вспомнила, как Ларису Черенкову один раз выпустили на стадион перед футбольным матчем — для «разогрева». Тогда на футбол ходило мало народа, организаторы решили увеличить посещаемость. Ей предложили спеть пару песен перед матчем, она ведь еще и поет. Дело было летом, Лариса была в наряде, едва прикрывавшем роскошную грудь. Народ разогрелся так, что забыл о матче и футболе вообще. Было сломано рекордное количество кресел, полиция вызывала подкрепление, причем не только коллег, но и пожарных, которые из брандспойтов холодной водицей охлаждали пыл разогретых мужиков. Матч пришлось отменить. Больше Ларису на спортивные мероприятия не приглашали никогда. Хотя посещаемость она точно увеличила — народ приходил в надежде, что ее опять выпустят на поле.

— Вы в принципе рожать собираетесь? — спросила я у актрисы.

— Надо бы… Чтобы было кому ухаживать за мной в старости.

— Пока не делайте ничего. У вас прекрасная форма и вообще…

Я рассказала Ларисе, что в более чем пятидесяти процентах случаев женщины делают повторную операцию, например, возвращают свой родной размер. Большая грудь увеличивает нагрузку на спину (основная масса как раз увеличивает грудь, что Ларисе не требовалось). Искусственная грудь может смещаться. Гель может растечься, даже покинуть пределы молочной железы, образуются фибромы. Хотя импланты менее опасны, но в холодную погоду они усиливают чувство холода. И — самое главное — надежды, возлагавшиеся на новую грудь, часто не оправдываются. Она не помогает устроить личную жизнь и не прибавляет счастья.

— Не делайте ничего, пока можно не делать. А вам можно не делать, даже несмотря на то, что ваша грудь — ваш рабочий инструмент!

В стекло постучали. А мы и не заметили, как подъехала полиция.

Лариса выскочила из салона, даже не думая застегиваться, и, потряхивая своими великолепными формами перед ошалевшими гибэдэдешниками, твердо заявила, что она ничего не нарушала, а господа полицейские мешают ей получать консультацию у врача. Если они хотят автографы, она все подпишет, только пусть побыстрее дадут где ей расписаться. Ошалевшие мужики долго не находили, что сказать, и только пялились на Ларису. Я решила, что пришло время и мне выйти из машины. Мужские взгляды переметнулись на меня и тоже на грудь. Но я была полностью одета.

— Молодые люди, у нас на самом деле серьезный разговор. Вы, наверное, слышали о планах Ларисы? Вы же хотите увидеть ее в новом фильме еще более красивой, чем раньше? И о здоровье своем никогда не помешает подумать. Лариса не может прийти на консультацию ко мне в больницу. Ее лицо известно всей стране. Таким людям очень сложно в обычной жизни. В поликлинику не пойдешь, по магазинам не пробежишься.

Полицейские с обалделым видом кивали, но, слушая меня, все равно косились на улыбающуюся Ларису. А она получала огромное удовольствие, демонстрируя свои прелести и наблюдая за реакцией нормальных здоровых мужиков.

Вскоре полиция ретировалась, ничего не получив от нас. Они не взяли ни автографа, ни штрафа. Лариса забралась обратно в машину, застегнулась и сказала:

— Мои сиськи уже столько раз спасали меня от штрафов! — Она помолчала немного и добавила: — Я и не собиралась ничего отрезать. Это все — рекламная акция. Вы правильно поняли. Я не знаю, Джоли резала или не резала. И спонсоры мои тоже не знают. Хотя ей бабки на сериал не были нужны так, как мне. Но бабки никогда не бывают лишними. Я думаю, что она на своей акции миллионы заработала. Вот и я тоже хочу!

— Это была ваша идея?