Я засмеялся, но тут же подавил смех, увидев, что Шив более чем серьезен. Маг уставился на меня.

– А вы в Тормалине не гадаете на рунах? Но уж руны-то рождения вы должны вытаскивать или нет?

Я замялся.

– Вроде бы моя бабушка, мать моего отца, делала это, когда мы были детьми. – Я перебирал кости, пока одна из них не высекла слабую искру памяти. – Кажется, это она… да, точно, она. Штиль, Барабан и Земля, хоть я понятия не имею, что это должно значить.

Шив машинально кивнул, но продолжал думать о своем.

– Я маг, и хороший маг. Я работаю на Планира, потому что считаю, так от меня больше пользы, однако вздумай я направить свои способности на изучение моей стихии, и года бы не прошло, как меня выбрали бы в Совет за мои собственные заслуги. Но поставь меня против тех мерзавцев с другой стороны зимних штормов, и я буду так же напуган их проклятым колдовством, как безмозглый крестьянин, впервые узревший магический огонь. Я ненавижу это, Раш, я просто ненавижу это!

– Я бы беспокоился, если б ты не боялся, – пожал я плечами. – Я сам готов наложить в штаны при одной мысли об этих гадах, снова проникающих мне в голову. Но дело в том, что ты не можешь позволить страху стреножить тебя или ты даешь им еще одно преимущество.

– Знаю, – с сарказмом ответил Шив. – Это просто то, что я чувствую.

– Так не чувствуй. – Я наклонился вперед и смел забытые руны в сторону. – Запри свой страх в дальний ящик ума и не вытаскивай снова, пока не найдешь для него времени. А что до остального, то почему ты все хочешь делать сам? Хэлис с Ливак знают город, знакомы с множеством местных, а я каждый второй сезон провожу в разъездах, собирая сведения для мессира. Существует двойная горсть дел, которыми мы могли бы заняться, вместо того чтоб сидеть здесь да ковырять в носу в ожидании, когда Верховный маг даст нам тот же самый приказ.

– Ливак так и решила, – кисло заметил Шив.

– Ты удивлен? Думаю, она сосредоточится теперь на отряде в черных кожах. Вряд ли Ливак тепло относится к людям, назначающим цену за ее шкуру. Но я подумал о второй группе – тех, что рядятся под местных. Как насчет того, чтобы показать этот меч торговцам? Может, кто укажет на них? Хотелось бы знать, где они обретаются, просто спокойствия ради. Вдруг да удастся натравить их на ту, другую группу?

– Такая возможность есть, – задумчиво протянул маг. Я поднялся.

– Тогда я пошел.

– Не забудь, что должен мне за игру! – крикнул Шив мне вслед.

Когда я направлялся во двор, из открытой двери выбежал Вилтред.

– Ты куда?

– Подстричься.

Я не обязан перед ним отчитываться, к тому же мои кудри определенно нуждались в стрижке, если мы были намерены задержаться в этом городе. От одной мысли о паразитах, которые наслаждаются такой скученностью населения, моя голова зачесалась. Ладно, по пути к восточным причалам поищу цирюльника. А на причалах обязательно должен найтись купец, готовый за монету-другую передать письмо Курьерской почте. Приятно было оказаться на улице без всякого сопровождения. Яркое солнце отражалось от побеленных зданий, но слабый бриз пригонял сегодня с Залива высокие облака. Я всегда ненавидел бездействие; по словам отца, когда я был ребенком, то едва не сводил с ума матушку в скучные, дождливые дни. Идя по улицам, я смотрел в оба и ухо держал востро, но особого беспокойства не ощущал. Релшаз – незнакомый мне город, но за годы работы на мессира я повидал достаточно новых мест. Мусор, гниющий в сточных канавах, обычно везде одинаков.

Письмо обождет, решил я, пока не будет стоящих новостей. Пробираясь к кварталу золотых дел мастеров, я начал искать подходящего торговца, чтобы заинтересовать его мечом. Было бы легче, если б я мог спросить совета у Меллиты, но я был уверен, что справлюсь. Предательский голосок прошептал в моей голове: «Ты всегда мог подождать», – но я запер его в тот дальний ящик, о котором говорил Шиву.

Двое мускулистых парней, подпиравших косяки аукционного дома, свидетельствовали о том, что за крепкими решетками на окнах хранится не одно лишь позолоченное серебро. Я прошел дальше по улице, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться изделиями, выставленными в витрине каждой лавки, и обнаружил, что коллекция аукционного дома действительно была самой богатой на всю длину галереи в обе стороны. Но важнее оказалось то, что они торговали самым разным товаром. Не встречаясь с устрашающим взглядом охранников, дабы не натравить их на себя, я просто вошел и подождал, когда кто-нибудь подскочит и начнет убеждать меня расстаться с деньгами. Не прошло и секунды, как щеголеватый человечек в муаровом голубом шелке бочком приблизился ко мне.

– Чем могу помочь вам, сударь? Вы покупаете или продаете?

– Да вот, видите ли, проходил мимо и захотел узнать, что вы можете сказать мне об этом мече? – улыбнулся я, старательно подражая бесчисленным поколениям благородной крови и еще более благородного воспитания Камарла Д'Олбриота.

– С удовольствием, сударь.

Этот человечек обладал приятным умением быть экспансивным без заискивания. Его глаза заблестели, когда я отстегнул меч.

– О, очень интересно! – Его восхищение звучало совершенно искренне. – Этот символ – герб Дома Д'Алсенненов.

Его тормалинский был безупречен; жаль, что я никогда не слышал об этом Доме.

– Как странно. – Я изобразил аристократическое смущение.

Человечек провел пальцем по гербу, выдавленному ножнах.

– Этот Дом пал во время крушения Империи. Думаю, он остался без наследника, а то, что сохранилось из имущества вернулось к младшей ветви рода, к Тор Олдеру.

Что-то необъяснимо знакомое послышалось мне в этом имени. Может, этот Тор Олдер был какой-то родней мессиру? Я знал, что семья Д'Олбриотов имеет несколько связей с Домами, которые величаются «Тор», дабы показать, что когда-то они занимали императорский трон, но не думаю, что Тор Олдер был одним из них.

Я вдруг понял – оценщик говорит о гравировке на мече.

– Делатан, да, это, несомненно, его рука, этот кузнец работал в последние годы Империи. Скажите, эсквайр, это – фамильная вещь?

– В некоторой степени, по боковой линии.

Я забрал меч и нарочно копался, пристегивая его, чтобы не встречаться взглядом с этим человечком. Но он не унизился до вульгарных расспросов.

– Сколько бы этот меч получил на торгах, просто ради интереса?

Оценщик был достаточно вежлив, чтобы поверить мне на слово, несмотря на мою явно неаристократическую наружность.

– Я бы ожидал предложений свыше двух тысяч крон. Мы могли бы продать его для вас, если по какой-то причине вы желаете с ним расстаться, но я честью обязан сказать: мы, как правило, не торгуем мечами, и вполне возможно, что вы получили бы лучшую цену где-нибудь в другом месте. На самом деле у нас нет клиентов, ищущих такие вещи. Если вы свернете во второй переулок за фонтаном на стороне Залива, то найдете торговцев, которые специализируются на клинках, – добавил он немного неохотно.