В Москве встретились две главные дивизии. Великий князь дал неделю на отдых. Он похвалил посадника и бояр новгородских за повиновение и устроил для них большой пир. В целом остановка в Москве была радостной для воинов. Из Москвы они пошли к реке Оке, где на ее берегу на лугах напротив Рязани они разбили свой лагерь. Там к ним вскоре присоединились остальные силы, но они все еще не трогались с места, что вызывало всеобщее удивление в войске, и люди начали сетовать на задержку и нерешительность.

Говорили, что старший сын Всеволода Большое Гнездо Константин поссорился из-за этого со своим отцом. Еще утверждали, что в войске случилась измена: двое рязанских князей Роман и Святослав Глебовичи предали своего дядю и двоюродных братьев, пообещали перейти на сторону Чермного и отдать Всеволода Большое Гнездо в его руки. Кажется правдой, что рязанские князья оказались вовлечены в этот поход против своего желания, что они не желали успеха Всеволоду Большое Гнездо и в случае его неудачи, по всей вероятности, переметнулись бы к его противникам.

Осторожный князь Владимирский действовал по-своему. Он отправил в свою столицу в качестве узников всех князей, которые пришли к нему из Рязани, и всех их бояр с указанием держать под неусыпной охраной. Затем он повернул к Рязани. Сначала он напал на Пронск, который после отчаянного сопротивления сдался, а затем назначил своих людей посадниками в различные города этого княжества и пошел на Рязань. Он был уже в двадцати верстах от этого города и собирался переправляться через реку Проню, когда к нему пришла большая толпа раскаивающихся рязанцев вместе с посланниками от епископа. Они склонились до земли и стали смиренно просить владимирского князя не губить их город. Епископ Рязанский Арсений не раз присылал уже письма с протестами, а теперь через своих представителей обратился к князю Владимирскому с такими словами: «Великий князь и владыка, не губи славные города, не жги святых Божьих церквей. В них приносят пожертвования Всевышнему и возносят молитвы за тебя. Мы обещаем исполнять твою волю, как ты того пожелаешь».

Довольный такой покорностью, Большое Гнездо сменил свой гнев на милость. Он приказал войску отступить к Коломне, где его должны были ждать челобитчики для окончательных переговоров. В тот год морозы начались поздно. Ока еще не крепко замерзла, но лед был. Всеволоду Большое Гнездо пришлось ждать два дня в палатках у реки. На третий день ударил сильный мороз. Все войско перешло Оку по льду и вступило в Коломну. На следующую ночь началась страшная буря; наутро пошел сильный дождь, и лед раскололся. Епископ Арсений и рязанцы переправились через реку в лодках, подвергая себя большой опасности. Епископ поблагодарил великого князя за его доброту и стал просить его быть до конца милосердным и вернуть схваченных князей, а он, епископ, ручается за их верность.

«Отбрось свой гнев на этих людей, – сказал он. – Возьми их под свое покровительство, и Господь простит тебе твои ошибки. Не слушай клеветников, ибо они с ложными верностью и раболепием действуют не на благо страны, а ради своей выгоды. Бог поставил тебя, о, великий князь, правителем, чтобы судить и справедливо относиться к Его народу. Тебе должно наказывать виновных, сам Бог велит тебе делать это, но нужно и милосердие, и нельзя наказывать в гневе. Я, нижайший проситель твой, был послан к тебе по молитве всех жителей Рязани. Я пришел, не имея власти приказывать – такой власти мне Бог не дал, – но с кротостью и слезами я молюсь и заклинаю тебя принять мои мольбы».

Большое Гнездо был тронут такими речами и объявил епископу, что благодаря его пастырскому заступничеству и раскаянию жителей Рязани он готов дать им мир, если они пообещают не замышлять против него и не противодействовать ему в будущем. Епископ дал от имени всех такое обещание и обязательство связать этой клятвой всех рязанцев. Большое Гнездо согласился подумать о плененных князьях, но позже – не в тот день. Однако в этом он не уступил молитвам Арсения, вознесенных от имени всей Рязани. Наоборот, он потребовал, чтобы рязанцы без промедления отправили к нему во Владимир оставшихся князей и княгинь, чтобы в дальнейшем не было никаких волнений.

Во Владимир это войско пришло 21 ноября 1207 г., чем вызвало большую радость. Большое Гнездо снова поблагодарил и наградил псковичей и новгородцев, которые участвовали в этой кампании и разделяли ее тяготы с ним. Особенно добр он был к раненым: многих из них он оставил во Владимире и содержал за свой счет до тех пор, пока они не поправились.

Когда епископ возвратился к рязанцам, они выслушали вести, которые он принес, и собрались на совет. Они не сочли возможным ослушаться великого князя, поэтому послали своих оставшихся князей и княгинь во Владимир. Такое быстрое и полное исполнение его воли удивило даже Большое Гнездо. Он объяснял это только тем, что епископ, который зависел от него, а не от Чернигова, уговорил их повиноваться.

Зимой 1208 г. Большое Гнездо прислал княжить в Рязань своего сына Ярослава, которого Рюрик выдворил из Переяславля. Рязанцы не без удивления, но без сопротивления приняли князя и целовали ему крест, и никто не выражал никакого особого неудовольствия.

Но слова епископа, когда тот говорил о клеветниках, которые изображали преданность, но преследовали свои собственные цели, оказались правдой несколько позже. Глеб, который в начале войны с Черниговом известил князя Владимирского об измене рязанцев, не сомневался, что после такой услуги его сделают князем в Рязани. Теперь, когда его обошли, он начал плести интриги. Его нельзя было заметить в открытом предательстве, но он с неиссякаемой энергией старался усилить недовольство. Он пробудил «мысль о беспорядке и дух гордыни», которые в Рязани вызвали такое сильное недовольство великого князя. Теперь имя Глеба люди повторяли как лозунг свободы. В нем они видели защитника Рязани, поборника их свободы. Сыну Большого Гнезда стала грозить опасность. Многих его ставленников изгнали с их мест, одних заточили в подвалы, других заковали в цепи, а третьих уморили голодом. По всему княжеству начались восстания, и все указывало на то, что начинается всеобщее восстание.

Большое Гнездо понял, что рязанцы его обманули и что он рано радовался. Он пришел в негодование и, решив, что ни их епископ, ни они не обманут его во второй раз, снова напал на Рязань. Когда он подходил к обреченной столице, его сын Ярослав вышел его встречать, надеясь склонить его к милосердию. Прикрывая насколько это было возможно виновных, он уверил отца во всеобщем повиновении ему, и многие люди подтвердили его слова. Но оправдания и речи говоривших показались Большому Гнезду дерзкими; он не внял ничьим словам. Приказал жителям города немедленно покинуть город, взяв с собой все движимое имущество, и послал воинов поджечь его. Из Рязани он пошел в Белгород, и та же жестокая судьба ожидала и тот город. Весь Рязанский край был опустошен Всеволодом, великим князем Владимирским.

Во время этого похода множество благородных непреклонных людей были схвачены в различных городах Рязанской волости и отправлены вместе со своими семьями во Владимир, чтобы потом оказаться на поселении в разных отдаленных уголках. Большое Гнездо забрал самых известных бояр и епископа во Владимир. Из князей, переживших это испытание, только двое пытались бороться дальше: Изяслав – единственный из сыновей Глеба, который не принимал участия в интригах и отличился храбростью в сражении у Пронска, и Кюр-Михаил, искавший убежища у своего тестя Чермного и возвратившийся, чтобы править на руинах своего родного города.