три года удерживали в плену и принудительно воздействовали силой, чтобы ты не могла обрести человеческий облик. Мы знаем, что Танцоров работал на каких-то аристократов. Судя по тому, как он тебя ненавидит, скорее всего, он работал на твой род, и ты сделала ему что-то плохое. Следовательно, нам осталось выяснить, на кого он работал. Так мы узнаем о твоём роде.

— Как всё сложно, — Кончита с грустью смотрела на опустевший судочек. — Ещё и котлеты кончились.

— Зато стало понятно, почему ты была такой худой и любишь вкусно поесть, — заметила Марина. — Я бы на твоём месте после такой кормёжки, как у этого урода, тоже бы хотела вкусненького.

— Мяса? — подняла на неё глаза неко.

— И мяса тоже, — кивнула соседка.

Настойчивый стук в дверь стал для всех неожиданным. Дверного звонка в квартире не имелось. Хозяйка жилплощади сочла излишним его устанавливать, а жильцам он был не нужен.

— Вы кого-то ждёте? — Марина обвела соседей вопросительным взглядом.

Кончита замотала головой из стороны в сторону.

— Нет, не ждём, — покосился в сторону коридора Андрей, размышляя над тем, кто пойдёт открывать дверь. — Это может быт Виталик.

— Я тоже об этом подумала, — печально вздохнула Марина, после чего начала вставать со стула. — Ладно, пойду, пошлю его к чёрту.

Она с неохотой направилась к входной двери, настраивая себя на скандал. Когда она добралась до конечной точки маршрута, то уже накрутила себя и готова была сходу послать Виталика отборным матом. Повторившийся громкий стук по двери, который сопровождался металлическим гулом, лишь ещё больше настроил её быть резкой и не стесняться в словах. Она резко распахнула дверь и гневно заявила:

— По голове себе постучи!

Тут же её взгляд упёрся в необъятную мужскую грудную клетку. Девушка задрала голову, и лишь тогда смогла разглядеть лицо гиганта в синем спортивном костюме. Мускулистый здоровяк с тёмно-каштановой шевелюрой был настолько широким, что мог бы пройти через дверной проём лишь боком.

— Ой! — опешила и струхнула она. — А вы кто?

— Я Михаил Оборотнев, отец девушки, которой вы дали дурацкое имя и фамилию Иванова.

— Вы отец Кончиты?

Андрей понял, что это не Виталик. Более того, он услышал слова незваного гостя, сказанные громогласным басом. Он сорвался к двери.

Кончита с грустью посмотрела на опустевший судочек, отложила его в сторону и поспешила следом за парнем. Стоило ей появиться в коридоре в поле зрения Михаила, как тот уставился на неё пристальным жадным взором.

— Доченька, родная, нашлась! — голос здоровяка приобрёл тёплые нотки.

Вместо радости на лице Кончиты отобразился испуг в смеси с недоумением. Она в тот же миг спряталась за спиной Андрея и аккуратно выглянула у него из-за плеча.

Кузнецов при виде бугая слегка испугался, уж слишком угрожающей выглядела его фигура. Но поскольку он тут единственный мужчина и это явно не грабитель, а родственник его девушки, он слегка успокоился. Хотя волнение у него не просто осталось, а усилилось. Ведь это не просто её отец, а к тому же аристократ. Так ещё он как-то причастен к похищению Кончиты.

— А вот и родственники сами нашлись, — выдал он. — Михаил, да?

— Он самый, — перевёл на него внимательный изучающий взгляд мужчина. — А ты, должно быть, Андрей Кузнецов. Я благодарен тебе за то, что ты приютил мою дочь.

— Прошу вас, проходите на кухню, — подвинулся парень в сторону, освобождая проход. — Там мы спокойно поговорим.

Девушкам тоже пришлось прижаться к стенам, чтобы пропустить мужчину, который протиснулся мимо них бочком.

Марину с Андреем возмутило то, что Оборотнев не разулся, а прямо в уличной обуви потопал на кухню, которая с его появлением стала казаться ещё меньше, чем была изначально.

Понятно, что у аристократов в домах прислуга, а сами дома огромные, поэтому хозяева не заморачиваются — свободно разгуливают по жилищу в обуви. Но это же квартира. В ней люди постоянно моют полы и ходят либо босиком, либо в тапочках.

Впрочем, замечаний мужчине делать никто не стал.

Марина оценила, насколько мало места стало на Кухне после того, как туда ещё вернулись Андрей с Кончитой. И хотя ей было любопытно узнать дальнейшее, она решила, что в разговоре станет лишней. Поэтому осталась греть уши в коридоре.

Гость занял лучшее место в углу, на котором недавно сидела Марина. Андрей сел лицом к нему слегка сбоку, а Кончита заняла прежнее место у окна, откуда настороженно изучала мужчину.

— Так значит, вы отец Кончиты? — начал Андрей.

— Забудьте это идиотское имя, молодой человек, — смерил его высокомерным взглядом аристократ. — Мою дочь зовут Наталья Котова.

— Мр? — удивлённо приподняла она брови. — Нет. Я Кончита!

— Доченька, — перевёл на неё взгляд Михаил. — Никакая ты не Кончита. Это латинское имя совсем не твоё. Ты Наталья. Наталья Котова. Запомни это.

— Простите, Михаил, — продолжил Кузнецов, — но почему у вашей дочери другая фамилия?

— Наташенька родилась от моей связи с любовницей. До десяти лет она жила со своей матерью на моём полном обеспечении. Но в то время с её мамой произошёл несчастный случай — она погибла в смертельном дорожно-транспортном происшествии. После этого я забрал Наташеньку к себе и создал побочную ветвь рода. При этом фамилия у неё осталась от матери.

— С этим разобрались, — Андрей внутренне был напряжён. Он не знал, чего ожидать от мужчины. С аристократами его до этого жизнь не сталкивала, но то, что он них можно ждать лишь неприятностей, он подсознательно ощущал. Тем более от Оборотневых. — Меня больше волнует вопрос, почему ваши люди похитили Наташу, держали её в подвале и пытались пристрелить? Вы пришли завершить начатое⁈ — смело уставился он на бугая, ожидая, что вот-вот его могут раскатать в блин. При этом он готов был защищать Кончиту до последнего.

— Это недоразумение, молодой человек, — лицо Михаила перекосило от смеси негодования, обескураженности и сдерживаемой злости, которой он так и не дал волю.

— Недоразумение⁈ — поползли на лоб брови парня. — Ничего себе недоразумение!

— Вы не так меня поняли, юноша, — до хруста сжал ладонь в кулак Оборотнев, после чего разжал. — Это недоразумение, которое уже улажено. Это семейные дела, о которых не стоит знать посторонним. А теперь, Наташа, пойдём домой.

— Нят! —