Стиг испуганно осекся.

– Ты о ком? – удивился Евгений.

Чертожник промолчал, вместо него неожиданно ответил Улисс:

– Наш друг говорит об Олафе. Скажите-ка… – Улисс повернулся к проводнику. – Олаф ведь был в курсе, что вы торгуете реликвиями? Все это знали, не так ли? Знали или догадывались. И Олаф в том числе. Однако только он вас не бойкотировал за это?

Стиг кивнул.

– Выходит, – продолжал лис, – что, уверяя, будто накажет изменника, Олаф попросту врал?

На это чертожник не ответил, лишь отвел глаза.

– Что еще вы скрываете, Стиг? За что Олаф на вас наорал?

Стиг помолчал, а затем сказал с внезапной злостью:

– Знаете что! Не хочу больше его покрывать! После того как он на меня наехал – и за что?! – за то, что я ему же хотел помочь! Соврал ради него, а он меня придурком обозвал!

Улисс подался вперед:

– Соврали? Уж не про то ли, что видели пропавшего отрока вместе с загадочным субъектом, которого ваши соплеменники называют Посланцем?

Стиг взволнованно замахал лапами.

– Я же не знал, что это Посланец! Да если бы я знал, разве стал бы переводить подозрение на него! Мне еще жить не надоело! А теперь я здесь, заперт в Черном чертоге, вот кретин!

– Давайте по порядку, – предложил Улисс. – Вы видели Олега с Олафом. Это охранник уводил мальчика с турбазы. Вы же, из чувства признательности, покрывали Олафа и врали про загадочного субъекта. Все так?

Стиг кивнул.

– Я действительно видел его… Посланца… В смысле, субъекта. Но одного. И решил, что он отлично подходит для перевода стрелок… А Олаф на меня за это рассердился!

В разговор вступил недоумевающий Евгений:

– Но почему он рассердился? Разве Олафу не выгодно, что подозревать будут не его, а кого-то другого?

– Замечание не в бровь, а в глаз! – воскликнул Улисс. – Допустим, что это Олаф похитил мальчика. Но при этом ему очень не хотелось, чтобы подозревали Капитана. Почему? Чем Капитан ему так важен?

Все, включая Стига, озадаченно молчали. Улисс добавил:

– И это не единственная странность. Вспомните показания других туристов. Все сказали, что видели только Капитана. И лишь Стиг и Валерия – что видели Капитана вместе с Олегом! Стиг врал – на самом деле он видел с мальчиком не Капитана, а Олафа. Но как же тогда Валерия?! Она тоже врала? Ей-то зачем?

– Валерия чокнутая, – заметил Константин.

– Не до такой степени, – возразил Улисс.

– Ну, значит, она тоже отводила подозрения от Олафа!

– Она-то с чего?

Кота осенило:

– По уши в него влюблена!

Пару секунд Улисс и Евгений обдумывали эту неожиданную версию. А потом сказали:

– Да ладно!

– А если она не врала? – произнес Стиг.

Друзья переглянулись.

– Но тогда все совсем уж странно, – сказал Евгений. – Кто в таком случае похитил Олега – Капитан или Олаф?

В ожидании ответа все посмотрели на Улисса. Тот пожал плечами.

– Может, никто из них. Или кто-то один. Или оба. С Валерией пока непонятно. Но про Олафа мы совершенно точно знаем, что он лжец! И кстати… Если в доме отца Ирмы и Олега, господина Трофоба, Олафа интересовали не реликвии, то что тогда?

Все задумались. Но они не успели ничего придумать, потому что услышали негромкий хруст снега.

Кто-то приближался к их костру.

* * *

ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 22:21

– Ну как? – спросила Валерия, переведя дух. – Я эту песню сочинила, когда колесила автостопом по Европам. Тут и там. Особенно там.

– Мне понравилось, – осторожно сказала Берта. – По-моему, очень искренне.

– Про «досаждаю городам» – в десятку, – добавила Антуанетта. – Похоже на «осаждаю города», только страшнее.

Валерия расплылась в улыбке.

– А вы что скажете, Олаф?

Волк посмотрел на кошку исподлобья и мрачно заметил:

– Я не люблю песни. Никакие!

– Просто вы гениальных песен не слышали! – возразила Валерия. – Сейчас я их спою!

– Даже не думайте! А то табурет позову!

Тем временем Антуанетта задумчиво осматривала постельное белье в шкафчике.

– Как вы считаете, если простыни и одеяла связать вместе, они выдержат мой вес?

– Возможно, – сказала Берта. – А зачем им выдерживать твой вес?

Сыщица кивнула на окно:

– Надо же отсюда выбраться и продолжить расследование!

– Могут и не выдержать, – заметил Олаф. – А давайте я проведу расследование! Мне табуреты не страшны. Говорите, что нужно выяснить, я все сделаю.

– Вам нельзя, – внезапно заявила Валерия.

Все с удивлением уставились на кошку.

– Почему это мне нельзя? – обиделся Олаф.

– Подозреваемый не может вести расследование. Ну, мне так кажется. Вот если бы мои магические силы…

– Погодите про магические силы! – перебила Антуанетта. – Что значит – подозреваемый?

– Да! – возмутился волк. – С чего это вдруг я снова подозреваемый?! Мэтр Проспер сам меня отпустил, между прочим!

– Ну я же видела похищенного мальчика с тем странным типом.

– Ну да. А я-то тут при чем?

– Так я и вас с этим странным типом видела. Вы прятались такие таинственные за будкой охраны на воротах. Как заговорщики. – Валерия заметила, с каким изумлением глядят на нее лисицы. – Разве я про это не говорила?

– Нет! – процедила сквозь зубы Антуанетта.

– Ой, а мне казалось, что говорила! Ну, так сейчас говорю! Давайте теперь я спою про…

– Потом! – Сыщица повернулась к чертожнику. – Олаф, значит, вы врали, будто не знаете похитителя! Ух как интересно получается!

Огромный волк выглядел растерянным, и это обстоятельство прибавило девушкам храбрости.

– Ничего не хотите нам рассказать? – ехидно поинтересовалась Берта.

Олаф не хотел. Это стало очевидно, когда он расправил плечи, усмехнулся и произнес:

– Что ж, похоже, выбора у меня не осталось.