– Ужин! – спохватился он. – Я совсем про него забыл! – и он бросился наружу и вытащил сковородку из костра. – Как раз такие, как я люблю! – крикнул он.

– Ты хочешь сказать, подгоревшие? – фыркнула Моджин, показываясь в пробоине.

Прутик посмотрел на нее и сам широко улыбнулся. Каменный Пилот потихоньку избавлялась от застенчивости.

– Значит, ты ничего не хочешь?

– Ну нет, я вовсе не это имела в виду, – последовал ответ. – Как бы там ни было, что у нас сегодня? Хотя можешь не говорить – рыба-липучка!

– А вот и нет! Сегодня у нас бифштекс из ежеобраза со свежим хрустящим хлебом и великолепным салатом. – Моджин вытаращила глаза от удивления. – Да шучу я, – засмеялся Прутик, вручая ей тарелку с ежедневным рационом из трех рыб-липучек и большого сухаря, посыпанного сверху сухой измельченной лесной травой. – Безупречная диета, – заметил он.

– Как скажешь, – улыбнулась Моджин. Она устроилась на камне и начала грызть твердый как камень сухарь. Далеко-далеко солнце скрылось за горизонтом, и небо осветилось розовым и зеленым светом. Прутик и Моджин наблюдали за тем, как один за другим появлялись вдали огни Санктафракса. Над их головами уже мерцали звезды, и, пока они сидели и ели в тишине, ночь раскинула над ними свой темный балдахин.

– Я люблю такие вечера, – сказал Прутик, подымаясь, чтобы зажечь фонарь. – Здесь так мирно и тихо, на мили вокруг никого и ничего нет – только небо над головой.

Моджин пожала плечами:

– У меня от этого мурашки по спине бегают.

Прутик ничего не ответил. Он понимал, что, несмотря на годы, проведенные на корабле небесных пиратов, Моджин до сих пор тоскует по своей прежней подземной жизни. Это у нее в крови, как у Прутика – жажда бороздить небесные просторы.

– Между прочим, – обратился он к Моджин, – у меня хорошие новости.

– Какие?

– Я нашел вторую половину летучего камня.

– Ты нашел ее?! Где?

Прутик помедлил. Он нашел ее в пруду, где похоронил Профессора Света. Вчера он пришел туда в полном отчаянии, чтобы поговорить со старым Профессором. И она была там, под водой, совсем неглубоко и раскачивалась в теплой чистой воде.

– Ну, недалеко отсюда, – объяснил он. – Ты думаешь, что сможешь соединить половины?

– Я исправляла и более безнадежные поломки.

Прутик взглянул на нее и улыбнулся:

– Нам до сих пор везет, правда?

– Нам так везет, как я не смела и надеяться, – согласилась Моджин.

В это мгновение высоко в мерцающей глубине ночи ярко вспыхнула падающая звезда и с тихим свистом пересекла небо. Прутик улегся и наблюдал за ней.

– Как красиво, – вздохнул он.

– Ш-ш! – шикнула Моджин. – Загадывай желание.

Прутик повернулся и взглянул на нее:

– Я уже загадал.

В течение следующих дней Прутик и Моджин трудились еще усерднее, чем прежде. Выполнив тошнотворную работу по удалению «коллекции» Скрида, Прутик очистил от грязи днище корабля. Затем он перевязал треснувшую мачту, отремонтировал такелаж и, разобрав переборки кают, начал заделывать пробоины в корпусе. Моджин соединила две части летучего камня при помощи хитросплетения из веревок, смоченных в липкой грязи трясины и затем затвердевших на солнце. Потом они вдвоем начали извлекать канаты и паруса из носового трюма.

Хотя и сделанные из шелковых нитей лесного паука, паруса были тяжелыми для управления и уже подгнившими. От каждого порыва ветра они колыхались и хлопали, и в них появлялись новые дыры, которые требовалось латать.

– Держи крепко! – прокричал Прутик, когда стаксель начал наполняться ветром. Он уже добрался до середины мачты и с трудом старался прикрепить его к рее. – Ты действительно думаешь, что эта руина довезет нас до Нижнего Города?

– Верь в это, – отозвалась снизу Моджин, – и хорошо управляй рычагами. Остальное сделает летучий камень.

Прутик улыбнулся. Спокойствие Моджин придавало ему сил. Он все больше и больше доверял этой спокойной, серьезной девушке.

– Давай, – позвал он. – Осталось только установить стаксель и кливер.

Когда лучи заходящего солнца возвестили об окончании еще одного дня, Прутик в последний раз проверил крепления, прошел по скрипучему бушприту и спрыгнул на палубу.

– Ну вот и все, – произнес он. – Закончили. – Он с беспокойством оглядел свою работу. – Попробуем взлететь?

– Темнеет, – возразила Каменный Пилот. – Лучше отложить до утра.

– Тебе лучше знать, – согласился Прутик, чувствуя облегчение. – Пойдем-ка сделаем глоток-другой лесного грога. Мы заслужили это.

Следующим утром Прутик был разбужен еще до восхода солнца.

– Вставай! – говорила Моджин, тряся его за плечи.

Он открыл глаза и мутным взглядом обвел каюту. В голове шумело. «Слишком много лесного грога», – с досадой подумал он.

– Мы должны отправляться сейчас, до того как переменится ветер, – предупредила Моджин. – Я иду вниз, чтобы следить за летучим камнем. Ты встаешь к штурвалу. Я крикну, когда буду готова.

Прутик умылся, оделся, напился очищенной пылефраксом воды, чтобы утолить жажду и вернуть ясность мыслей. Затем он пошел на капитанский мостик. Встав у штурвального колеса, которое он хорошенько смазал маслом, Прутик посмотрел на два длинных ряда рычагов управления.

– Кормовой противовес, носовой противовес, противовесы правого борта, маленький, средний и большой, – тихо повторял он, мысленно отмечая каждый рычаг. – Бизань, фок, топсель, – продолжал он, переходя на второй ряд рычагов. – Скайсель… Нет, стаксель. Или это стаксель? Гром и молния!

– К взлету готов! – раздался снизу спокойный голос Моджин, звуки которого подхватило эхо и вынесло из недр корабля наверх. – Поднять бизань!

– Есть! – крикнул Прутик, но его голос звучал как-то визгливо и более робко, чем ему хотелось.

Он наклонился вперед, схватил рычаг бизань-паруса и потянул его. Парус начал подниматься и наполняться ветром. Сначала ничего не происходило. Затем, заскрипев и задрожав, «Повелитель Ветров» слегка приподнялся и едва заметно начал выпрямляться. Гнилая обшивка корабля жутко заскрипела.

– Опустить противовесы левого борта, – прошептал Прутик. – Чуть-чуть поднять большой противовес правого борта и… Тпру! – вырвался у него крик, когда корабль резко накренился на левый борт. Раздался громкий звук рвущейся парусины.