Я достал мобильник, но тут же убрал, вспомнив, что его уже слушают. Женю тоже прослушивают, как моего зама, и те телефоны, что есть у старших смен и дежурного в конторе, скорее всего тоже. Мобилы для переговоров не подойдут.

— Короче, бери мой БМВ, — продолжил я прерванный разговор. — Поставьте туда сегодня рацию, как на остальных тачках. Хоть как её туда впендюрьте, она понадобится.

— Понял, — Женя кивнул.

— Славка берёт один из джипов и несколько надёжных парней из «старичков», едет ночью в Читу, там на трассе будет встречать ту фуру и сядет ей на хвост. Те едут без сопровождения, чтобы не привлекать много внимания, но под лобовым должна быть наклеена жёлтая лента, это условный знак.

— Чтобы местная братва их не потрошила?

— Да, что у них якобы есть мощная крыша. Но это задача Славы, а вот у тебя будет посложнее. Вот эта машина самая бандитская из всех наших, — я показал на БМВ. — Так что на ней ты должен остановить фуру и убедить водилу, чтобы они ехали сюда, а Ремезов уже здесь всё заберёт.

— Так после этого сюда точно все остальные понаедут, — Женя обошёл мою машину. — Как пить дать, отвечаю, увидят фуру и прибудут сюда. Раз уж дорожку знают.

— Да, но Ремезов говорит, что главное — быстро проверить и изъять груз, а это сложно, на трассе такое не сделать, он хрупкий. А в Чите, я думаю, это могут заметить лишние. Поэтому на комбинате выйдет спокойнее, тут только мы. Он даже свою охрану готов выделить, я сейчас поеду к ним в управу это обсуждать.

— Понятно. А какую охрану он даст? СОБР?

— Нет, их звать не будут, — я помотал головой. — СОБР с РУОП работает, так что Ремезов кого-то из своих нашёл. План пока такой, Женька, надо его делать. Главное — настрой рацию, чтобы со Славкой можно было переговариваться и на комбинат сообщить, что возвращаешься.

— Так чё там внутри у фуры? — спросил Женя шёпотом. — Так и не увидели же летом, а сейчас… прям какой-то Твин Пикс.

— Не Твин Пикс, а Секретные материалы, Коваль, — поправил зашедший в гараж Слава, услышав последнюю фразу.

— Да я их вечно путаю.

— Как я понимаю, — сказал я. — Ремезов опасается, что если груз у него уведут его же коллеги или кто-то ещё, то могут продать за границу. Вот и хочет перехватить всё сам, потом вернуть на место. А когда он поднимет шум, что нашёл, те уже не полезут рисковать. Как тогда, летом, помнишь, когда Захар пальцы гнул, а его отмазывали высокие чины. Помнишь же, как все потом от этого Захара как от чумного бежали, пока его не убили?

— Помню.

— И от нас потом отстанут. Ремезов говорит, что РУОП не просто так полез на нас.

— Устроили шпионские игры, — Женя вздохнул.

— Кстати об этом, — я показал на административный корпус. — Надо, чтобы наш новый знакомый про это не узнал раньше времени. Всё и так обнаружат, главное — оттянуть момент, пока они не заберут груз, а потом хоть что будет, уже неважно.

Оставил Женю и Слава вдвоём обсуждать детали, сам взял свой старый паджерик и отправился в город, в управу. Заметил, как на трассе следом за мной ехала шестёрка с грязными номерами, и вела аж до самого города. Только когда я остановился рядом с управой ФСБ, она проехала мимо.

Меня снова пропустили без пропуска, охранник на входе ждал, когда я приду. Ремезов так и был в Чите, он приедет к нам ночью лично проследить за финалом операции, но обсудить всё требовалось прямо сейчас. Его помощник, майор Кузьмичёв, находившийся в городе, организовал нам селекторное совещание по их защищённой системе связи.

Дышать в маленькой комнатке без окон было тяжело, воздуха не было. Но зато защита должна быть на уровне, чтобы никто лишний не прослушал. Сотрудники РУОП уж точно не смогут. Кузьмичёв сам настроил созвон, Ремезов отозвался быстро. Я вкратце рассказал о сегодняшней встрече.

— Взятку значит, требует? — пробормотал Ремезов. Слышно было плохо, с помехами, но слова я разбирал. Говорил он усталым голосом, спокойно, не рубя фразы, как обычно делал. — Это, должно быть, полковник Филиппов, он следит за операцией, но ничего не решает. Просто захотел срубить бабла на тебе, а потом кинет. Не докажешь же, что он с тебя взятку требовал.

— Давай об этом потом, в конце, есть одна идейка, — сказал я, наклоняясь к микрофонному устройству на столе. — Сначала уясним всё, раз я в это ввязался.

— Спрашивай.

— Завтра прибудет твой груз, мы его встречаем, ты сразу забираешь и проверяешь. И дальше, как ты говоришь, от нас отстанут. Но есть непонятки. Всё началось, ещё когда Кирьян был жив? Или в чём вообще дело?

— Смотри, в чём дело, скажу только сейчас, один раз, а ты уже под распиской, — Ремезов закашлялся, через динамики послышался хрип. — Нам нужно перехватить эту фуру и осмотреть, чтобы убедиться, что это она и груз там. Или всё сорвётся.

— Ну и?

— Если проведём операцию громко, в неё могут вмешаться и отменить. Тогда мы ничего не сможем сделать. Пока же о ней никто толком не знает, но я всё равно сильно рискую.

— Во как?

— Да. Поэтому сначала нужно всё осмотреть в укромном месте. Если перехватишь груз ты, это будет не так заметно, как если всё сделаем мы. За нами тоже смотрят, поэтому мы действуем через тебя, или нас опередят. Зато когда наверху станет понятно, что в фуре пропавший полгода назад груз, то причастные сделают вид, что вообще не в курсе этого и никак не связаны, иначе посыпятся их головы. Но… — он сделал паузу. — Но пока этого не случилось, секретность нужна полная, или этот груз изымут, а потом он всплывёт за границей, и уже будет поздно. Этого допускать нельзя.

— Всё серьёзно. Кто-то из ваших замешан? — я заметил, как Кузьмичёв, сидящий напротив, с возмущением посмотрел на меня. — Иначе кто может так легко приказать свернуть операцию?

А вот Ремезов замолчал, и молчал долго.

— Не могу сказать. Если говорить проще, есть группа людей, использующая своё