– Замечательно, что Фриц завтра встанет, – сказал я. – Так дальше продолжаться не может. Тингли уже на грани нервного срыва. Он испарился почти сразу после моего прихода. Мисс Йейтс, которую зовут Гвендолин, управляющая фабрикой, а также мисс Кэрри Мёрфи, ее помощница, провели меня по цехам. Я только что закончил печатать подробный отчет, в котором нет ничего, кроме голых фактов. Тингли вернулся примерно в половине пятого, но, когда я попытался к нему пробиться, он был занят беседой с сыном, и мне показали на дверь. Я вернусь туда завтра, если к тому времени еще буду на вас работать. Тех, кто поддерживает мою отставку, прошу поднять руки.

Я высоко поднял руку.

– Пф! – фыркнул Вулф. – Человек торгует отравленными продуктами…

– Хинин – это не яд.

– Человек торгует отравленными продуктами, а ты оставляешь его как ни в чем не бывало болтать с отпрыском. Я иду на кухню и попробую что-нибудь приготовить. Если хочешь, присоединяйся…

– Нет, благодарю покорно. У меня свидание. Можете меня не ждать.

Я прошагал в прихожую, надел пальто и шляпу и вышел на улицу. Дойдя до гаража на Десятой авеню, я взял седан вместо родстера, доехал до ресторана «У Пьетро» на Тридцать девятой улице и съел тарелку спагетти и полбушеля салата. Настроение чуть-чуть поднялось. Когда я покинул ресторан, начался дождь, а ноябрьский ветер пронизывал насквозь, поэтому я завернул за угол в кинотеатр, где крутили хронику. Правда, на душе у меня скребли кошки. Пусть оснований для столь наглого замечания у Вулфа имелось с гулькин нос, скажем один процент, но его было достаточно, чтобы отравить мне настроение.

Я посмотрел на часы. Без четверти восемь. Я вышел в фойе, вытащил из кармана записную книжку и нашел страничку, на которую в силу многолетней привычки заносил имена и адреса всех причастных к текущему расследованию. Тингли жил на Салливан-стрит, дом 691. Я решил, что звонить бессмысленно, ведь моя задача заключалась в том, чтобы доставить его к Вулфу. Я выбрался под дождь, сел в седан и покатил к центру.

Я остановился перед старым кирпичным особняком, выкрашенным в голубой цвет. Должно быть, в нем жили еще отец и дед Тингли. Темнокожая горничная сказала, что мистера Тингли нет дома, к обеду он не приходил и находится, скорее всего, у себя в конторе. Что ж, похоже, сегодня удача от меня отвернулась. Впрочем, крюк был небольшой, поэтому, добравшись до Двадцать шестой улицы, я свернул на запад. Подкатив к самому входу на фабрику Тингли, я приободрился: в нескольких окнах наверху горел свет. Я перебежал под дождем, обнаружил, что входная дверь не заперта, и вошел.

Холл тоже был освещен, и я шагнул к лестнице. Впрочем, поставив ногу на первую же ступеньку, я замер как вкопанный. Подняв глаза, я увидел такое, от чего у меня отвалилась челюсть. Посередине лестницы лицом ко мне стояла Эми Дункан. С белым как мел лицом и остекленевшими глазами она обеими руками цеплялась за перила, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону.

– Держитесь! – выкрикнул я, устремляясь наверх.

Однако, прежде чем я успел до нее добраться, Эми упала. Выпустив из рук перила, она покатилась по ступенькам прямо ко мне. Я подхватил бесчувственное тело, стащил вниз и опустил на пол. Эми была без сознания, но, когда я взял ее запястье, пульс бился ровно. Обморок, предположил я, женские штучки, но уже пару секунд спустя, заметив над ее правым ухом здоровенную шишку, передумал.

Да, это совершенно меняло дело. Я выпрямился. Сомнения рассеялись. Эми кто-то оглушил.

Я принялся осторожно подниматься по ступенькам, бдительно осматриваясь по сторонам в поисках злоумышленника. И в холле на верхнем этаже, и в приемной горел свет. Я громко подал голос, но мне никто не ответил. Дверь из приемной была раскрыта, я вошел, миновал уже знакомый лабиринт и прошагал по коридору до кабинета Тингли. Эта дверь тоже была распахнута настежь, внутри горел свет, на первый взгляд в комнате не было ни души. Мне пришло в голову, что ширма, за которой прятался умывальник, – вполне подходящее место для засады, и я бочком пролез в кабинет, продвинулся вдоль стены, после чего вытянул шею и осторожно заглянул за ширму.

На мгновение у меня перехватило дух, а по коже пробежал мороз. На полу головой к умывальнику лежал Тингли, но если его голова как-то и соединялась с телом, то только со стороны спины, которой я не видел. Спереди соединения с телом точно не было.

Я сделал пару глубоких вдохов и сглотнул, пытаясь привести взбудораженные чувства в порядок.

Кровь из перерезанного горла залила пол, стекая красными ручейками в многочисленные трещины выщербленных и ссохшихся от времени половиц. Я осторожно обошел вокруг и приблизился к телу со стороны головы. Присев на корточки, я совершил два открытия: на затылке Тингли багровела окровавленная шишка и он был мертв. Выпрямившись, я сделал еще несколько ценных наблюдений:

1. В шестнадцати дюймах от стены рядом с умывальником лежало окровавленное полотенце.

2. Еще одно полотенце со следами крови свешивалось с правого края умывальника.

3. Между трупом и занавеской виднелся нож с длинным тонким лезвием и наборной черной рукояткой. Сегодня днем я видел, как девушки в цехах нарезали мясо такими же ножами.

4. На полу между передними ножками умывальника стоял торчком металлический цилиндр с цифрой 2 на верхней плоскости. Пресс-папье, которое я до этого видел на столе у Тингли.

5. Немного дальше, возле самого края занавески, я заметил женскую сумочку из змеиной кожи. Ее мне уже тоже приходилось видеть – Эми Дункан приходила с ней к Вулфу.

Аккуратно обходя ручейки крови, я добрался до сумочки, затолкал ее в карман и еще раз внимательно осмотрелся. Трогать я ничего не стал, но кто-то уже успел здесь покопаться. Один из выдвижных ящиков письменного стола находился на полу. Дверца огромного сейфа была распахнута. Вещи на полках были перерыты и разбросаны в беспорядке. Фетровая шляпа Тингли висела на крючке слева от стола, а вот пальто кучей валялось на полу.

Я взглянул на часы. 20:22. Я, конечно, предпочел бы задержаться и провести более тщательный осмотр, но опасался, что Эми Дункан может прийти в себя и дать деру…

Этого не случилось. Когда я спустился в нижний холл, Эми лежала на полу в прежней позе. Я снова пощупал ее пульс, застегнул пуговицы на пальто, убедился, что шляпка держится, и поднял девушку на руки. Толкнув ногой дверь, я осторожно выбрался наружу, спустился