но не теряя достоинства, сплюнул на салфетку, прошагал на кухню, тщательно прополоскал рот, вернулся в столовую и принялся жевать маринованный огурец с укропом. Когда с помощью огурца мне удалось утихомирить сумятицу моих вкусовых рецепторов, я снова потянулся к баночке и принюхался.

– Забавно, – хмыкнул я, и Вулф угрожающе рыкнул. – В том смысле, – поспешно исправился я, – что я ни черта не понимаю. Как мог какой-то злоумышленник покуситься на вас? Я купил эту баночку в «Брюгеле», сам принес домой, собственноручно вскрыл и готов поклясться, что крышка не была повреждена. А за вашу безобразную выходку я вас не виню, хотя и оказался на линии огня. Если Тингли раздобыл какие-то экзотические специи, чтобы попытаться с их помощью разжечь угасающий аппетит американцев…

– Хватит, Арчи! – Вулф отставил пустой стакан в сторону; мне еще никогда не приходилось слышать, чтобы он говорил столь угрожающим тоном. – Меня вовсе не удивляет, что ты не в состоянии по достоинству оценить это отвратительное происшествие. Я бы еще мог простить, если бы какой-нибудь загнанный в угол или мстительный враг попытался меня пристрелить, но такое я никому не спущу. – Он снова рыкнул. – Еда! Моя еда! Ты же знаешь, как я отношусь к еде. – Он погрозил банке пальцем, голос задрожал от гнева. – Тот, кто это сотворил, горько пожалеет о содеянном.

Поскольку развивать эту мысль Вулф не стал, я сосредоточился на бобах, маринованных огурчиках и молоке. Вулф расправился с сыром и покинул столовую, прихватив с собой третью бутылку пива. Я не торопясь доел, вымыл на кухне посуду и вернулся в кабинет. Вулф сидел в своем огромном кресле, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами; судя по изгибу губ, пиво, водопадом низвергавшееся в его утробу, не смыло ни кусочка распиравшего его гнева. Не открывая глаз, Вулф буркнул:

– Где баночка?

– Здесь. – Я услужливо поставил ее на стол Вулфа.

– Позвони мистеру Уипплу в лабораторию.

Я уселся за свой стол, отыскал в справочнике нужный номер и набрал его. Когда я сообщил, что Уиппла подозвали, Вулф выпрямился, потянулся к собственному аппарату и снял трубку:

– Мистер Уиппл?.. Говорит Ниро Вулф. Добрый день, сэр. Вы можете прямо сейчас провести для меня один анализ?.. Не знаю. Речь идет о стеклянной баночке, содержимое которой я, посчитав съедобным, имел глупость попробовать… Понятия не имею. Мистер Гудвин немедленно доставит ее к вам.

Я был рад-радешенек под любым предлогом улизнуть хотя бы на час из этого логова уныния, но мне помешали. В дверь позвонили, и в отсутствие выбывшего из строя Фрица открывать пришлось мне. Когда я настежь распахнул дверь, глазам моим представилось нечто совершенно очаровательное. Пусть не сногсшибательное – я даже не скажу, что у меня перехватило дух или пробежали мурашки по коже, – но при первом же взгляде на это создание мне стало ясно, как глупо почитать весь мир обителью скорби только из-за того, что Фриц подхватил грипп. Ямочки на щеках и зеленовато-желтые глаза, примерно такого же оттенка, как стены в моей ванной наверху. Глаза казались встревоженными.

– Привет! – жизнерадостно произнес я.

– Мистер Ниро Вулф? – спросила она приятным голосом с акцентом жительницы к западу от Питтсбурга. – Меня зовут Эми Дункан.

Я сразу понял, что дело безнадежно. Когда Вулф мечется между черной хандрой и звериной яростью, а наш банковский счет вознесся до небес, то одно лишь упоминание о приходе прелестного существа по имени Эми Дункан, которое хочет видеть его – не важно, по какому делу, – вызвало бы приступ неукротимой злобы. Я решил взять огонь на себя… Пригласив девушку войти, я сопроводил ее через прихожую в кабинет и пододвинул к ней кресло.

– Мисс Дункан, Ниро Вулф, – строго произнес я и уселся. – Она хочет попросить вас о чем-то.

Вулф, даже не покосившись в ее сторону, обжег меня свирепым взглядом.

– Проклятье! – взорвался он. – Я занят. Я думаю. – Он обратился к гостье: – Мисс Дункан, вы стали жертвой вопиющей наглости моего слабоумного помощника. Как, впрочем, и я. Я принимаю только по записи.

Девушка робко улыбнулась:

– Мне, право, неловко. Но ведь я уже здесь, и это не займет много времени…

– Нет! – Вулф снова метнул взгляд на меня. – Арчи, когда проводишь мисс Дункан, вернись сюда.

Он совершенно распоясался. Поймите меня правильно. После тех испытаний, что выпали на мою долю за три последних дня, мои нервы тоже были на пределе, вот почему я решил, что, прежде чем и дальше обмениваться мнениями, целесообразно немного остыть. Я встал и твердо произнес:

– Я поеду в лабораторию. Заодно подброшу мисс Дункан. – Я указал на баночку. – Вы хотите, чтобы я подождал там?..

Девушка неожиданно встрепенулась.

– Откуда у вас это? – спросила она.

Я изумленно посмотрел на нее:

– Вы имеете в виду эту баночку?

– Да. Откуда она у вас?

– Купил. Шестьдесят пять центов выложил.

– И вы везете ее в лабораторию? Почему? Вас смутил вкус? О, держу пари, что да! Горький, да?

Я изумленно уставился на нее. Вулф выпрямился, прищурил глаза и рявкнул:

– Почему вы это спросили?

– Потому что я узнала этикетку, – горделиво ответила Эми Дункан. – И вы отсылаете ее в лабораторию… Из-за этого я к вам и пришла! Надо же, именно у вас такая же баночка…

Любой другой на месте Вулфа, несомненно, утратил бы дар речи, Вулф же в очередной раз продемонстрировал, что ошеломить его не так-то просто.

– Вы хотите сказать, – проревел он, – что вам было известно об этом гнусном заговоре? И вы знали о том, что готовится неслыханное покушение на мои вкус и пищеварение?

– Нет, что вы! Но я знаю, что там есть хинин.

– Хинин! – рявкнул Вулф.

– Да, – кивнула Эми и протянула ко мне руку. – Можно взглянуть?

Я передал ей баночку. Эми сняла крышку, прикоснулась к паштету кончиком мизинца, облизнула мизинец и принялась ждать результата. Ждать пришлось недолго.

– Брр! – поморщилась Эми и дважды сглотнула. – Жуткая горечь! Да, это точно он. – Она поставила баночку на стол. – Как странно…

– Вовсе не странно, – ворчливо сказал Вулф. – Лично я ничего странного в этом не нахожу. Вы говорите, в банке хинин. Вы сказали это, едва успев ее увидеть. Кто подложил его в банку?

– Не знаю. Именно поэтому я и пришла к вам – просить, чтобы вы это выяснили. Видите ли, мой дядя… Вы позволите мне все рассказать?

– Разумеется.

Эми начала снимать пальто, и я помог ей избавиться от него и отложил пальто в сторону, чтобы она могла поудобнее устроиться в кресле. Она поблагодарила меня милой улыбкой, в которой не было и тени хинина,