Флюгер? А оказывается, вот оно что – правильный компас. Конечно, до сих пор флюгер работал только по ветру, но кто сказал, что и полюс не там же? Именно так рассуждал бы отец. Конденсаторы, изоляторы… Такая штука не могла работать по определению. А в грозы была еще и опасна – хорошо отец догадался вместе с флюгером повесить на крышу громоотвод. В то же время была в этом компасе веселая нотка истинного изобретения. Что-то подобное делал Корнелий с чудовищами для «Констриктора». И они работали. В конце концов – почему бы и нет? Невозможное – это процесс… Если что-то не может произойти, это не значит, что это не происходит.

– Компас работает?

– Должен, – сказал Краузе. – Такие штуки так просто не ломаются.

Наткет усмехнулся.

– Сомневаюсь я, что из этого выйдет толк… Хотя ладно, можно и проверить.

– Знаешь, – по-отечески сказал Краузе, – Честер бы тобой гордился.

В этот момент дверь кафе распахнулась и на пороге возник Калеб. За его спиной маячили остальные рабочие.

– Проклятье! – прошептал Наткет, прячась за бокал пива.

– Что? – удивился Краузе, оборачиваясь. – А! Пожаловали слуги темного властелина…

Наткет тихо выругался. Какого черта они здесь делают? Стрелки часов не добрались и до двенадцати. Пролетарии пьют с утра? Ну конечно, воскресенье же. Должны быть у них развлечения. Рабочие не выглядели как люди, способные потратить выходные на гимны в церковном хоре. Белые воротнички на мускулистых шеях смотрелись бы нелепо. Разумеется, за самой угрожающей внешностью может скрываться доброе сердце. Однако сейчас Наткет склонялся к френологическим концепциям и физиогномике.

Перешучиваясь, рабочие прошли к стойке. Наткета с Краузе они не заметили. Забравшись на высокие стулья рабочие, толкая друг друга локтями, уставились в экран. Как раз в тот момент в ворота влетел пятый мяч. Камера показала крупным планом лицо вратаря: тот с выражением вселенской скорби смотрел, как мяч уходит в дальний угол. У рабочих это вызвало приступ гомерического хохота.

– Шеф, по пиву, – сказал Калеб. – Пока мы от жажды не пересохли.

Бош не торопясь выполнил заказ.

Не спуская глаз с экрана, Калеб сделал большой глоток. В центре поля завязалась непонятная потасовка – лысый судья кружил вокруг сцепившихся игроков, надрываясь переливчатым свистом. Игроки старательно его игнорировали. Рабочие в восторге заколотили ладонями по стойке.

Широко улыбаясь, усатый повернулся на стуле, с хозяйским видом обозревая помещение. Наткет втянул плечи, но шансов остаться незамеченными в абсолютно пустом зале попросту не было.

– Эй! – воскликнул рабочий, не от удивления, а стремясь привлечь внимание приятелей.

– Что еще? – Калеб отвернулся от экрана и тоже увидел Наткета. Брови его дернулись. – Вот так встреча! Наш зеленый приятель собственной персоной!

– Он самый. А зеленым можно пить пиво? – нарочито громко спросил усатый.

– Его же не из мяса делают, – хихикнул остролицый.

– Да он и не пьет вовсе, стакан-то полный. – Калеб одним глотком осушил бокал и вытер губы рукавом. – Куда ему.

Бош щелкнул пультом, переключая на кукольное шоу «Курицы». Попал на середину очередного скетча: две птицы в пиджаках и при галстуках, предавались пространным рассуждениям о первородстве. В соседнем кресле сидело яйцо, тоже в галстуке.

– Эй! – возмутился Калеб. – Оставь игру!

Бармен его не услышал. Он придвинулся, чтобы лучше видеть экран, прибавил звук и, открыв рот, уставился в телевизор.

– Чуть не пропустил, – тихо сказал Большой Марв. – Бош фанат «Куриц», у него даже есть футболка с логотипом.

Наткет кивнул. Ему и самому нравился вычурный, грубоватый и в то же время трогательный юмор «Куриц».

Рабочие о чем-то зашептались – телевизор заглушал голоса, но взгляды в сторону их столика Наткету не нравились.

Остролицый соскочил со стула и шатающейся походкой направился к уборной. Отсутствовал он минуты две, а когда возвращался, прошел рядом. Надо же, какая случайность!

Поравнявшись с Наткетом, остролицый неумело и картинно споткнулся, задевая ножку стола. Краузе ловко перехватил бокал, Наткет – не успел. Стакан упал, пиво разлилось по пластику, потекло прямо на ботинки рабочего. Тот, улыбаясь, повернулся к Наткету.

– Извините, господин зеленый, – гнусаво-вежливо сказал он. – Я тут малость перебрал…

Это был вызов. Краузе пнул Наткета под столом.

– Иди куда шел, – ласково сказал он рабочему. – И поаккуратнее – пол-то скользкий.

Остролицый бросил быстрый взгляд на товарищей. Калеб одобряюще кивнул. Пятеро против двоих, на нейтральной территории – расклад был в их пользу. Калеб перехватил бокал за узкую часть, готовый в любой момент ударом о стойку превратить его в оружие.

– Нет-нет. – Остролицый схватился за край стола. – Я пролил пиво господина зеленого. Получается, я ему должен. Так я могу отдать, я всегда отдаю долги…

Он постучал по пряжке ремня.

– Как раз наберется на стакан.

Толстяк гулко засмеялся, но усатый дернул его за рукав. Шоу еще не закончилось.

Все представления Наткета о кабацких драках основывались исключительно на сценах из вестернов. Опыт, надо признать, никудышный. Если следовать их логике, полагалось выхватить кольт, и оставалась еще пуля для тапера. Но, во-первых, не было кольта, во-вторых – тапера. Еще там крушили мебель и колотили друг друга выломанными ножками… Наткет сидел на пластиковом стуле. Отламывать ножку придется часа два, а толку от такого оружия ни на грош.

Краузе поставил бокал на стол, но как-то неловко, на край. Закон всемирного тяготения не преминул воспользоваться его неосторожностью. Механик замахал руками, пытаясь остановить падение, и остатки пива выплеснулись на остролицего. По штанам рабочего поползло темное пятно.

– Что-то спешишь с возвращением долгов, – усмехнулся Краузе.

Рабочий зло уставился на механика. Краузе в ответ улыбнулся. Развернувшись, остролицый вернулся к приятелям.

– Сейчас они не полезут, – прошептал Большой Марв. – Не разогрелись еще.

Наткет кивнул. Когда рабочие «разогреются», подначивать они не будут. Он заерзал на пластиковом сиденье. Стул можно кинуть под ноги, секунд на пять это их задержит. Если опрокинуть стол…

– Бармен, еще по одной, – крикнул Калеб.

– Кончилось, – ответил Бош, не отрываясь от телевизора.

На экране курица в шлеме астронавта давала интервью перед полетом на Луну. У нее за спиной пыхтела дымом красная ракета. Пока птица отвечала на идиотские вопросы, звездолет медленно приподнимался над землей и, наконец, совсем скрылся. Бош расхохотался.