на груди, вымолвила спокойным голосом, – у нас даже детей с тобой нет, – хотя отложенное на неопределённый срок материнство было сначала её взвешенным решением, а позже неразрешимой проблемой по причине непонятной бесплодности.

– Я полюбила… другого мужчину. И не спорь, нам надо расстаться. Организационные вопросы решим позже.

Сказать, что угроза разводом стало для Егора шоком – сложно. Супружеский секс у них был; семьи, тем более любви – не было давно. Конечно, он огорчился, конечно, затосковал: семь лет брака, даже такого неполноценного, приучили к упорядоченности физиологических моментов супружеских взаимоотношений.

Бесценные преимущества размеренной семейной жизни он даже не пытался оспорить. Структурированная интимная жизнь для молодого мужчины бесценна сама по себе. Развод беспощадно калечил с таким трудом налаженные социальные связи.

Егор не умел страдать просто так, для этого у него была гитара. “– Чем же всё это окончится? – Будет апрель. – Будет апрель, вы уверены? – Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто бы в роще сегодня звенела свирель. – Что же из этого следует? – Следует жить, шить сарафаны и лёгкие платья из ситца. – Вы полагаете, всё это будет носиться? – Я полагаю, что всё это следует шить.”

Кто-либо иной впал бы в прострацию, подсел на алкогольные инъекции, Егор же решил заняться здоровьем, что замечательно отвлекало.

Одна из пробежек закончилась неожиданным знакомством.

На высоте метра три раскидистого дуба в глубине парка сидела на мощной ветке босоногая девчушка в коротеньком платье, открытом нескромному взгляду, обнимающая орущего и брыкающегося котёнка.

– Вы бы не могли… я сама не слезу. Мне страшно, – с лукавой полуулыбкой, в которой таилось некое мистическое могущество, требовательным голосом попросила прелестница.

Магия взгляда или нечто иное произвели на Егора странный эффект.

«Четыре объятия в день нужны для того, чтобы выживать, восемь – чтобы чувствовать гармонию жизни, а двенадцать – чтобы двигаться вперёд» – неожиданно ярко всплыла в памяти цитата, непонятно как попавшая туда.

Ему страстно захотелось прикоснуться к игрушечной талии, почувствовать пружинистую упругость налитых девичьих мышц, уловить тайну интимного запаха. Чего греха таить – даже трусики, шаловливо выглядывающие из-под задравшегося подола, родили череду фантазий.

– Как ты туда забралась, проказница!

– Не знаю. Он так жалобно плакал.

– Бросай, коты – зверюги живучие. С ним ничего не случится.

– Он не зверюга, он маленький… и пушистый. Как вам не стыдно! Он кушать хочет.

Пришлось помогать пигалице.

Жадно впитывающий деликатные впечатления взгляд стал наградой за возможность прикоснуться к запретным для всех прочих тайнам. В глубине тела немедленно зародилось возбуждение, признать факт которого было ужасно стыдно.

– Я Света, большое спасибо. Вы меня спасли.

Девушка деликатно потупила взор. Егор был смелее: внимательно следил за мимикой, жестами, реакцией на его взгляд.

У Светы были красивые руки, плавные движения, тихий мелодичный голос, яркие выразительные глаза, игривые ямочки на щеках, появляющиеся каждый раз, когда девушка смущалась.

Потрясённый первым впечатлением (возможно Егор воспалённые романтические ожидания принял за наваждение), взволнованный  обменом взглядами, ему показалось, что никогда не видел в женских глазах такой духовной мощи, столь активного притяжения.

Даже очень юная женщина мечтает, чтобы её запомнили в момент триумфального торжества, когда она произвела на оппонента незабываемое впечатление. По всей видимости девочка старалась понравиться.

Эмоциональная волна, заставившая фантазировать, стремительно нарастала, погружая его в океан ликующей радости, в ожидание безмятежного счастья, поиски которого здесь и сейчас занимали его более, чем что либо иное.

Вечерние сумерки в этот торжественный миг растворили в себе без остатка будничную суету дня. Остатки закатных красок окрыляли очарованием момента. Девушка – далёкая, недоступная, совсем чужая, но уже долюбленная в романтических грёзах до страстных стонов, сладостных спазмов и интимных признаний… девушка, с которой у него абсолютно ничего не было… и как бы было… всё-всё-всё. Или могло быть.

Разве мог он упустить столь волнующий момент?

– Ты такая… – Егор не нашёлся сразу, что сказать, смутился, – добрая, великодушная… и очень-очень красивая.

– Скажете тоже, самая обыкновенная. Вы же не прошли мимо.

– Что теперь… возьмёте его домой?

– Придумаю что-нибудь. Отдам в хорошие руки. Смотрите, какой замечательный. Вы случайно не Антон?

– Егор.

– Вот и славно. Значит, будет Тошка.

Знакомство завязалось само собой. Светлане нравилось, что в любом настроении Егор мог внимательно выслушать, ободрить, что-то логически целесообразное, разумное подсказать или просто согласиться, но так, словно поддерживает, одобряет. Девушке казалось, что её разгадали, поняли и приняли, а это именно то, чего в пору созревания женственности так не хватает юным особам.

Девочка сама не заметила, как влюбилась в обаяние Егора. Сближение произошло естественно и просто. Первый поцелуй был подарен ему в кинотеатре во время вечернего сеанса. Потом последовали тесные объятия в безлюдном уголке парковой аллеи.

Рука мужчины случайно коснулась юной груди: упругой, налитой. Вздрогнув от неожиданности, Егор отдёрнул её, ожидая немедленной расплаты.

Которой не последовало.

Света, пристально вглядываясь в его зрачки, сама расстегнула верхние пуговки блузы и возложила дрожащую ладонь на шелковистую, прохладную на ощупь упругость.

Сердце новоявленного скромника, забывшего вдруг о солидном интимном опыте, выпрыгнуло из огнедышащей груди. Здесь, на лоне природы, всё произошло внезапно и быстро. Молниеносная инициатива девчушки ошеломила, лишила возможности и желание думать, сопротивляться.

Любовники долго находились в объятиях друг друга, объединённые бесконечно долгим поцелуем. Им ужасно нравилось ощущение растворённости, насыщения друг другом.

Немного погодя, уже дома, сплетённые в тугой узел, они лежали рядышком, задыхаясь в волнах затихающего возбуждения от опьяняющей радости внезапно случившегося интимного слияния, крепко держась за руки.

Раз за разом парочку посещала сумасшедшая эйфория, безумный экстаз, растворяющий друг в друге животворящую силу любви.

Несмотря на то, что девушка была молода и неопытна, она давно скучала по интимному мужскому вниманию, нуждалась в нежных прикосновениях, жаждала ощутить себя в тисках страстных объятий, почувствовать горячую наполненность изнутри упругим мужским комплиментом, позволяющим почувствовать себя по-настоящему счастливой.

У любовников не было ни сил, ни времени тратить жизненную энергию на долгое любовное томление, на легкомысленный флирт и прочие утомительные процедуры, предваряющие взаимное проникновение в мир запретных тайн.

Когда знаешь, чего хочешь от партнёра – всё просто: несколько возбуждающих манипуляций, опьяняюще восторженный межгалактический перелёт… и доверительное общение в жарких объятиях в качестве взаимного поощрения.

– Света, – словно оправдываясь, говорил Егор, – я человек честный, ответственный, с женой мы разбежались, но в паспорте стоит штамп о браке. Я разведусь, честное слово разведусь, а пока мы будем только встречаться.

– Подожду, – соглашалась девушка, – раньше я просто существовала, теперь живу. Даже летать опять начала во сне, как в детстве. Ты умеешь летать?